Песок под ногами - Татьяна Успенская-Ошанина (2008)

Глеб любил говорить о смысле жизни. «Жизнь одна. Прожить её нужно, как ты сам хочешь, а не как хочется кому-то, чтобы ты прожил». Не раз затевал он подобный разговор, и каждый раз в голосе его чудилась Косте грусть. А в тот день у метро, когда они лизали мороженое, неожиданно спросил:

— А если человек ничего не имеет за душой… что ему делать?

Голос Глеба так тонко скрипел и так жалок был весь его вид, что Костя осторожно спросил:

— Ты чего? Тебя кто-то обидел?

Глеб деланно рассмеялся:

— Меня? Кто тебе сказал такую глупость? — И вдруг добавил: — А я тебе, Коська, очень завидую. — Хлопнул его по плечу и побежал в метро, не дожидаясь его.

Чему Глеб позавидовал? О чём болтал? Долго Костя стоял около метро, забыв о мороженом, оно таяло и капало на асфальт.

Глеб ни на минуту не давал Косте расслабиться — тревожил новыми вопросами и загадками.

Школа стала для Кости главной жизнью. Как он обрадовался, когда было решено всем классом поехать в Брест, к пограничникам! Но тут же понял: родители не отпустят ни за что. Ребята обсуждали программу, предлагали стихи и песни под гитару, он же искал доводы, способные убедить родителей.

Домой плёлся целую вечность. Девчонки приставали, спрашивали, почему он такой мрачный. Кош молчал.

Не решаясь прямо заговорить с родителями, начал атаку по-своему: стал ходить по магазинам, чистить картошку, даже отнёс как-то белье в стирку. Родители сперва удивлялись, а потом умилялись. Они расценивали перемены в Костином поведении по-своему.

— Вырос наш мальчик! — резюмировал папа.

В одну из мирнейших минут, за бабушкиным тортом, Костя осмелился заговорить о Бресте.

Мама решительно воспротивилась:

— Раз хочешь, поедем летом, в хорошую погоду Да мы сами тебе всё покажем!

— Я хочу с классом. — Костя едва сдержался, чтобы не нагрубить.

— Как же мы останемся без тебя? Нет, решительно нет.

— Так что же, я теперь должен всегда жить возле вас? — Костя так устал от спора, что неожиданно заревел.

Родители перепугались, и Костя поехал в Брест.

О Торопе разговора не было.

Как он ждал Торопы! Целый месяц рядом с Дашей! Да это даже не снилось ему. Повезло с самого начала: им с Дашей и Шурой поручили подсчитать, сколько и каких нужно взять продуктов, по сколько рублей собрать с каждого. Впервые Костя решился пригласить девочек к себе.

Чуть не бегом примчался домой. Вылизал комнату до блеска. Детский столик с игрушками и стульчиком засунул в кладовку. Хотел было завесить цветную стенку, да не придумал чем. Уроки делать не мог — прилип к окну, боясь пропустить Дашу. Бабушка напекла специально для этого случая пирожков с орехами и изюмом, их сладкий запах кружил голову.

Дашу он пропустил, не заметил, как она вошла в подъезд, вздрогнул, когда зазвенел звонок. И вдруг ноги прилипли к полу.

— Костенька, к тебе, — услышал он ласковый бабушкин голос, хотел было пойти в переднюю и не смог — остался стоять у окна.

Даша вошла как к себе домой.

— Привет, — сказала весело.

— Привет.

— У Шуры, как всегда, тридцать три несчастья: заболел Бум. На машину капиталов не хватило. Представляешь, сколько ей топать в ветлечебницу? Какое чудо! — Даша подошла к стене и трогала каждую пластинку, а Костя в душе благодарил свою бабушку — учительницу музыки. — Здорово, Коська, и до чего просто! Это что, светофильтры для проектора?

— Не знаю! — Костя постепенно приходил в себя.

Теперь Даша разглядывала книги.

— Целое собрание математических сочинений, — сказала уважительно, а Костя, наконец, вздохнул. — Ну, хватит развлекаться, пора дело делать! — Даша села к его письменному столу, словно это был её собственный стол.

Костя стоял подле и боялся сесть.