Чужие страсти - Эйлин Гудж (2010)

— Надеюсь, что у меня будет такая возможность, — ответил Вон, и улыбка его слегка поблекла.

— Не смей так говорить. — Абигейл нахмурилась и крепче сжала его пальцы, словно боялась, что он неминуемо ускользнет от нее. — Тебе предстоит еще долгая-долгая жизнь. В этом смысле я больше переживаю за «Янкиз», чем за тебя, потому что сейчас они явно сбросили обороты, — с дрожащим смехом добавила она.

— А у меня нет для тебя подарка, — смущенно сказал Вон.

— Не глупи. Ты сейчас сделал мне самый дорогой подарок. — Абигейл улыбнулась. — Пока ты не пришел, я тут потихоньку сходила с ума. Спасибо, что поговорил со мной, иначе не знаю, как бы я поступила в такой ситуации.

— Пожалуйста. — Он сделал галантный жест, словно прикоснулся к невидимой шляпе. — Мое ухо всегда к вашим услугам. И плечо тоже, если понадобится.

— Ну, в таком случае… — Абигейл уютно прижалась к Вону и положила голову ему на плечо. Его шею щекотал мех ее шубы и еще что-то, более мягкое и шелковистое, — волосы, догадался он. Ее голос изменился: — Кстати, веселого тебе Рождества. Искренне надеюсь, что оно получилось веселым.

— Очень. — Вон подумал о компании, собравшейся в маленькой квартирке, чего еще шесть месяцев назад он и представить себе не мог.

— Вот и хорошо. По меньшей мере хоть у кого-то из нас оно удалось. — Наступило молчание, а затем вновь послышался ее голос, на этот раз уже более мягкий: — Вон… А ты когда-нибудь задумывался над тем, что было бы, если бы нас с мамой тогда не выставили из дома? Я имею в виду, что было бы с нами. Если бы ты и я… если бы мы… — Неоконченная фраза повисла в воздухе, но по ее тону он понял, что их короткая интерлюдия на карьере в ту далекую ночь не была для нее давно забытым эпизодом юности. Абигейл тяжело вздохнула. — Думаю, что твои родители быстро положили бы этому конец, как только узнали бы.

— Вряд ли они могли бы нас судить, — довольно жестко ответил Вон. — Твоя мать спала с моим отцом, а моя большую часть времени была пьяна.

— И все-таки… ты задумывался над этим? — Абигейл подняла голову и заглянула ему в глаза.

— Эта мысль, — сказал он, тщательно подбирая слова, чтобы не испортить то, что у них было в данный момент, здесь и сейчас, — иногда приходила мне в голову.

— И ты представлял, как могло бы все обернуться?

Вон попытался вспомнить, что он ощущал тогда. Он твердо знал, что не был обычным, сексуально озабоченным подростком, думавшим только о том, чтобы пополнить свой счет побед. На самом деле он был влюблен в Абигейл. К тому моменту когда он перешел к действиям, это уже длилось некоторое время, хоть ему и удавалось скрывать свои чувства.

— Думаю, что мы с тобой не смогли бы тогда во всем разобраться, — честно признался он.

Она понимающе рассмеялась. Они помолчали, а затем Абигейл с несвойственной ей робостью произнесла:

— Вон, не мог бы ты сделать одолжение и поцеловать меня? Ради памяти о нашем прошлом.

Не задумываясь ни на секунду, Вон наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Ее дыхание было сладким от вина и чего-то еще, тонкого и изысканно пряного. Неожиданно для него самого поцелуй стал глубоким; Вон обнял ее, забыв в этот миг обо всем на свете — о том, что он болен, а она замужем, — желая большего, чем простое воспоминание об их юности. Абигейл тоже поддалась этому порыву, губы ее раскрылись ему навстречу, тело в его руках стало мягким и податливым. Вон чувствовал, что она дрожит, — и не только от холода, как он догадывался. Рожденный ностальгией душевный подъем, почти издевательски сладкое прикосновение их губ, превратилось в нечто намного большее, чем то, о чем они оба договаривались вначале.

Вону потребовалась вся его сила воли, чтобы оторваться от нее.

— Тебе нужно идти в дом, — прошептал он, ослабляя свои объятия.

— Ты прав, — согласилась Абигейл. — Здесь очень холодно. — Тем не менее она не сразу поднялась со скамейки.