Чужие страсти - Эйлин Гудж (2010)

— Зачем так волноваться? — спокойно спросил он. — Туда мы всегда успеем.

Когда Нил и Феба приехали домой и выяснилось, что нет света, это показалось им идеальной метафорой, с точки зрения того, что они собирались совершить. Словно выполняя какой-то языческий ритуал, они зажгли свечи и расставили их по всему дому. Теперь он неотрывно смотрел на толстую ароматическую свечу, мерцавшую на тумбочке возле кровати, а также на стоявший рядом стакан с водой, который в неровном свете приобретал жутковатый, но прекрасный, почти фантасмагорический вид, производя на Нила гипнотический эффект.

Расстегнув клапан на кармане своей армейской куртки, он достал пузырьки с таблетками и высыпал содержимое на покрывало кровати. Аккуратно пересчитав их, он разделил все на две равные кучки. Феба собрала свои таблетки в руку, но тут в дверь начал скрестись Брюстер, скуля и прося, чтобы его пустили. Нил видел, как Феба в нерешительности нахмурилась. Единственная настоящая эмоция, отразившаяся на ее лице за весь сегодняшний вечер, появилась, когда они в первый раз пришли в дом и им навстречу, виляя хвостом, выскочил пес, чтобы поздороваться с ней. Она присела и, обхватив собаку руками, уткнулась лицом в ее косматый загривок. Когда Феба снова подняла голову, в глазах ее стояли слезы.

Нил пристально смотрел на свою кучку таблеток — половина из них были розовыми, половина — белыми, — которые на фоне цветного покрывала выглядели совершенно безобидно. Он подумал о дяде Воне, упорно сражавшемся за свою жизнь. Ему казалось несправедливым, что Вон должен страдать, в то время как он выбирает легкий путь, вроде как получает бесплатный билет, вместо того чтобы заплатить за него. Но жизнь вообще несправедлива. Неужели он в полной мере до сих пор не понял этого?

Нил протянул руку к тумбочке, чтобы взять стоявший на ней стакан с водой. Таблетки, исчезая с его ладони и на мгновение задерживаясь на языке, прежде чем проскользнуть внутрь, напоминали ему поцелуи возлюбленной. Он внимательно смотрел, как Феба глотает свои, и искал в ее действиях признаки неуверенности. Ничего такого не было. С таким же видом она могла бы принять горсть витаминов. И только спустя мгновение она признала всю серьезность того, что они сделали, сказав с легкой забавной усмешкой:

— Теперь дороги назад уже нет.

В сиянии свечей глаза ее казались бездонными омутами, в которых отражалось желтое пламя. Глядя на эти два огонька, Нил думал о том, какой могла быть Феба, если бы она дожила до старости. Но когда он попытался представить ее в морщинах и с седыми волосами, это показалось таким же странным и невероятным, как попробовать вообразить, что его мама замужем за кем-то еще, кроме отца.

Они лежали рядом на кровати, взявшись за руки и сплетя пальцы. Лекарство начинало действовать. Конечности Нила потяжелели, а голова почему-то как будто отсоединилась от тела.

— Ромео и Джульетта. Вот что они подумают, когда найдут нас, — слабым голосом пробормотала Феба.

— Чтобы сделать это более убедительным, нам следовало бы раздеться. — Нил чувствовал себя странно, как бывало в случаях, когда он слишком много пил на вечеринке.

Она хихикнула.

— Если снова хочешь увидеть мои сиськи, ДеВрис, тебе придется дождаться, когда мы попадем туда, куда направляемся.

Нил молчал, раздумывая над ее словами.

— Ты веришь в рай и ад? — спросил он через некоторое время.

— Скорее да, чем нет.

— Как думаешь, есть какие-то шансы, что мы попадем на Небеса?

— Мы это очень скоро узнаем, — ответила Феба и, заметив, что он обиженно нахмурился, продолжила в более философском тоне: — Слушай, если существует такая вещь, как Небеса, это означает только одно: здесь, на земле, жизнь хреновая. По сравнению с ней хорошим покажется что угодно.

— Спасибо за лекцию по теологии. — Нил почему-то разозлился на нее.