Ревность - Селия Фремлин (2008)

— Добрый вечер, — настороженно ответила она, дергая Фудзи-горку за поводок, чтобы вместе пройти мимо незнакомца без задержки и с достоинством. Однако Фудзи-горка обнаружил в кирпичной стенке какой-то особенно духовитый угол и решительно не желал с ними разлучаться, пока не нанюхается всласть. Оставалось только стоять и ждать.

— Ведь это вы? — осведомился голос.

Довольно-таки бесполезный вопрос. Несколько секунд оба старательно пытались разглядеть в темноте лица друг друга. Знакомый голос… Розамунда рылась в памяти. И это лицо она уже где-то видела, бледное, угловатое юношеское лицо.

— Бэйзил! — воскликнула она. — Я вас сразу не узнала. Как поживаете? Вы к Ли…

Но Линди нет дома. Линди, может быть, в этот самый момент уже мертва. Розамунда в растерянности не знала, как закончить опрометчиво начатое предложение.

— Можно сказать — разузнать насчет Линди, — подсказал Бэйзил. — Слыхал, тут целый бенц. Эйлин поведала. Оказывается, она у нас храбрая девчушка. — Он удивленно покачал головой. — Думал, после того как мы с ней последний раз перегрызлись, она уж никогда больше не позвонит, ни за какой надобностью — кишка тонка. Она всегда была такой трусишкой, после каждой нашей стычки первый шаг всегда приходилось делать мне… Она вроде как повзрослела без…

Очевидно, Бэйзил мог бесконечно развивать эту несущественную и неуместную в данный момент тему, поэтому Розамунда безжалостно вернула его к сути дела:

— Да, мы все страшно беспокоимся о Линди. Никто представить не может, что случилось. У вас никаких новостей? Эйлин что-нибудь узнала?

— Не-а. Я так, на всякий случай, думал, может, есть нужда в сильных мужских руках или еще что. Может, чем помочь… — нерешительно закончил он.

Розамунда находила эти непредсказуемые переходы от развязности к почти детской неуверенности страшно трогательными. Понятно, почему Эйлин влюбилась в Бэйзила и почему не смогла с ним жить.

— По-моему, вы много чем можете помочь, — заверила его Розамунда. — Для начала — морально поддержать Эйлин. А потом, если Линди так и не появится, кто-то рано или поздно должен сообщить в полицию.

Она произнесла эти слова и тут же почувствовала неожиданный укол страха. На Бэйзила они, должно быть, произвели то же впечатление — он вздрогнул:

— В полицию? Зачем? Вы что, думаете?..

— Нет, конечно нет. — Кой черт дернул ее за язык. — Я просто хотела сказать, что если она по-прежнему не даст о себе знать… ну, мы же должны будем что-то предпринять.

Бэйзил, насупив брови, изучал поблескивающий под ногами асфальт. Вид у него был такой, словно в голове у него в эту минуту роилось множество запутанных мыслей и он их сортировал, разбирал, приводил в порядок, прежде чем отважиться снова заговорить.

Наконец он прервал молчание:

— Миссис Филдинг, думаю, нам с вами надо все обсудить до того, как я увижусь с Эйлин. Можно я вас немножко провожу? Расскажите все, что знаете. У вас же такое выгодное положение — прямо за забором.

Розамунда была не против, но после того, как она тщательно отсеяла собственные потаенные тревоги, мало что осталось рассказывать. Тогда она сама начала задавать вопросы:

— Скажите, вы ведь знаете Линди гораздо дольше нас, она что, такой человек, который походя способен совершать подобные безответственные поступки? Взять и исчезнуть ради смеха, потому что левая нога захотела? Спрашиваю, потому что это идея моего мужа. Он говорит, раз она сама такая беззаботная и невозмутимая, то, наверное, считает, что и все остальные точно такие же. Ей, может, он говорит, и в голову не пришло, что мы будем с ума сходить.

— Ваш муж так считает? Он что, в самом деле купился на все это? Нет, без дураков?

Что он имеет в виду? Очень уж смахивает на собственное мнение Розамунды о характере Линди. Хорошо бы он уточнил…