Не ссорьтесь, девочки! - Ануш Варданян (2005)

— Не обижай старого Лейбу. Он тебе еще пригодится.

Но Соня не обижает, она рыдает.

— День моются пенсионеры, день оккупанты, два дня Эдуард со своим «Инферналом», день выходной. Что же мне остается? Я потратила все деньги, а мне ничего не привозят. А даже если привезут, то работать все равно невозможно. Невыносимые условия для работы. Я пропала. Нонна у Дроздова денег одолжила. Как отдавать? Я пропала!

Лейба Аронович неопределенно вздохнул. Было непонятно, сокрушался ли он или скрывал радость от Сонькиного поражения. Но старик погладил пушистую Сонину макушку и сказал:

— И опять ты недооценила старого Лейбу. Не выжил же я еще из ума, чтобы выполнять все твои глупые приказания. Лейба позвонил, Лейба снял деньги со счета, и теперь деньги у Лейбы. У бедного Лейбы. Твой ремонт никому не нужен. Никогда не плыви против течения жизни — у тебя не хватит сил. А Лейба выжил. Лейба живет давно и еще не скоро умрет. Пока все друзья Лейбы были диссидентами, Лейба любил свою жену и работал в этой бане. И кое-чему научился в жизни. Ты думаешь, это диссиденты свергли советскую власть? Это сделал Лейба тихой сапой, любя свою семью. Это маленький кролик Лейба задавил удава тоталитаризма. Никакого оборудования не будет. Все останется как есть. И это прекрасно!

Соня улыбается, вытирает слезы.

— Браво, Лейба Аронович! Научите меня жить и помогите материально.

— Это парное катание, моя девочка.

— Давайте покатаемся, — просит Соня.

— У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Лейба Аронович достает из старенького ободранного портфеля пачку денег. У Сони округляются глаза.

— Что это?

Но это еще не все. Руки старого банщика извлекают заранее приготовленную доверенность.

— А сейчас, моя девочка, ты тихо и спокойно подпишешь доверенность, в которой поручишь все ведение дел Бухману Льву Аароновичу, то есть мне. Сама же ты будешь спокойно жить.

— Покой нам только снится.

— Курочка по зернышку клюет. Деньги, конечно, будут небольшие, но верные. Перейдем на рыночные рельсы ихней экономики, только по-нашему.

И Соня подписывает доверенность, испытывая волшебное ощущение освобождения от страшной опасности и гнетущей ответственности. Как хорошо иметь партнера. Может быть, действительно, нельзя брать на себя весь ворох проблем, и жизнь — это парное катание?

— Вы что, заранее знали, что я пойду на ваши предложения?

— Я очень давно живу на свете. По рукам?

— По рукам.

Лейба Аронович залезает в портфель и достает плоскую бутылку коньяку, нарезку колбасы, батон и пачку чая.

— Какой у вас вместительный портфель.

— Сейчас уж таких не делают, — сокрушался Лейба.

— Сейчас уже и людей таких, как вы, не делают.

— Лестно. Видишь, я в честь нашей сделки и закусочку заранее припас.

Лейба Аронович разливает коньяк по стаканам.

— Ну, с почином, Софья Викторовна! Дай нам бог!

— С почином! Будьте здоровы!

— Как говорится, алаверды.

И они чокаются.

_____

И Соня расцвела. Закапали первые копейки — зернышки, как называл их Лейба. Поплыли и заказы на лепку. Соня отложила развод с Жорой и пару раз сходила с Юлей в бассейн. Она даже косметолога стала посещать, в кабинете которого и раздался однажды эпохальный звонок.

Лицо Сони было покрыто толстым слоем грязевой маски, поэтому она могла только мычать и таращить глаза в сторону телефона.

— Нет, это не Соня. Оставьте ваши координаты. У нее совещание, — ответила косметолог Таня, записала что-то на клочке бумаги и сказала: — Звонил какой-то Роман. Просил перезвонить.

Соня торжествовала. Роман явился просителем.

— Ты мне свидание назначил, чтоб молчать? — спросила Соня. — Ну, выкладывай. Чего тебе надобно, старче?

Рома закурил.

— Соня… Я очень не хотел к тебе обращаться. Но так случилось, что я уволился с автобазы.

— Увлекательно рассказываешь.