Ночные тайны - Ганс-Йозеф Ортайль (2006)

«Скользящий свет», «Обо всем понемногу», иногда новости культуры на первой странице с фельетонами в «FAZ» — их он просматривал в первую очередь. Эти газетные полосы имели свой тон, были близки к событиям дня, но в то же время освещали подробности не очень глубоко, а, наоборот, отфутболивали их ироничным коротким резюме подальше. В них была та легкость и независимость, которую Хойкен всегда искал. Он не любил глобальные темы, раздутые многословными комментариями для того, чтобы они не потеряли актуальности хотя бы пару дней, поэтому пропускал их и сразу приступал к новостям спорта, которые, к сожалению, с каждым годом становились все менее интересными. Ему больше не нравились однообразные статьи о молодых футболистах, в которых пелись дифирамбы и помещались фотографии дорогих автомобилей, а также их владельцев с торчащими от геля волосами. К сожалению, старые спортсмены были ничуть не лучше. Георг до сих пор не мог понять, кому пришло в голову назначить тренерами национальных команд Эриха Риббека[10] или Берти Фогтса[11]. «Так все испортить, — подумал он. — И еще в придачу эти трясущиеся старики-активисты, астматики и ревматики развалились на лучших местах на трибунах. Журналисты всегда заостряют внимание на их светлом образе, который являлся им в снах как благородная баварская смесь доброго дядюшки и Деда Мороза». С легким отвращением Хойкен пробежал глазами таблицы с результатами итальянской, английской и испанской Лиги. Чем старше он становился, тем последовательнее мог связывать эти факты (Бильбао — Барселона 1:2). Названия зарубежных спортивных обществ с годами приобретали некоторую ауру и впитывались с воспоминаниями о переносных осветительных установках прошлого (начало в двадцать часов, конец около двадцати двух часов) безо всех этих, ставших сегодня обычными, идиотских интервью до и после.

Читая под конец обзор новостей «Со всего света», Георг допил капуччино и перешел к чаю. К сожалению, этот материал оказался почти таким же скучным, как и информация о спорте. К тому же выпитый чай пошел Хойкену на пользу, в отличие от возбуждающего капуччино, который активизировал его сонный мозг парой сильных кофеиновых толчков. Чай же вливался в Георга нейтральным потоком, приправляемый рекой известий. Примерно через час он весь выделился. Хойкен каждый раз почти с сожалением смотрел на нескончаемую струю мочи, которая подводила итог его одинокого утреннего чаепития.

То, что утром нужно пить много жидкости, он усвоил с детства от воспитательницы-японки, которая целый день пила воду и чай и всегда брала с собой в дорогу не меньше двух бутылок жидкости. С тех пор как у него самого появились дети, они с Кларой принимали на работу воспитательниц и домработниц из разных стран. Их происхождение почти всегда можно было определить по одним и тем же привычкам. Например, молодые итальянки охотно оставались дома и с удовольствием готовили, но только проверенные блюда, то есть макаронные изделия. Француженки, наоборот, готовить не любили, но были очень амбициозны, легкомысленны и требовали высокую оплату. Одна из них, молодая женщина по имени Доминик (Хойкен рассмеялся, когда вспомнил), однажды целую минуту подробно и зло объясняла, что зеленый салат нужно не только Вымыть, но и обязательно встряхнуть и высушить. У него перед глазами до сих пор стояли яркие картины — жесты и мимика этих женщин, в которых проявлялся их национальный колорит. Хойкену все это очень нравилось, и они с женой часто развлекались, вспоминая курьезное своеобразие их поведения.