Комедия дель арте - Ольга Шумяцкая (2004)

С годами он стал все сильнее ощущать, что обыкновенный секс не удовлетворяет его специальных потребностей. Была у него одна знакомая дама, с которой он частенько проводил досуг. Дама, надо сказать, неприятная во всех отношениях. К тому же, кроме невинного досуга, в местах скопления народа она требовала совместного времяпрепровождения с целью оказания друг другу интимных ласк. А Черрути был к этому не вполне готов. То есть готов, но в одноразовом порядке. Она же хотела перманентного множественного оргазма с укусами в разные части тела, а тело у нашего Черрути было хоть и мускулистое, но нежное. В детстве он перенес последовательно воспаление уха, горла и носа с глобальной лекарственной блокадой. И эта блокада вместе с воспалением по ошибке заблокировала ему все центры наслаждений. Поэтому вертикаль власти в его организме нарушилась. И начались там сплошные безобразия.

Окончательная беда случилась с Черрути в последний день июля, в 1 час 45 минут пополудни во дворе его собственного дома. Не успел он выйти из подъезда, как пчела укусила его прямо в левый глаз. Вскочил чирей, чего прежде с Черрути никогда не случалось, и сильно портил его красоту. А когда чирей опал, открылась крайне неприглядная картина: левый глаз Черрути приобрел оттенок нахального аквамарина. Вместе с голубым глазом на бедного котика обрушился весь дуализм природы и природа дуализма. Мир открылся Черрути во всей своей непредсказуемости и неблагонадежности. Бытие совершенно затмило сознание, и он никак не мог определить, что такое хорошо, а что такое плохо. Если черный глаз видел одно, то синий — в отместку — совсем другое. Иногда один глаз вообще отказывался видеть, как бы обидевшись и даже некоторым образом надувшись. Между глазами как бы разгорался скандал. Черрути эти глазные склоки совершенно выводили из себя. Он даже стал носить пиратскую повязку, но окрестные мальчишки задразнили. Повязку пришлось снять, и тогда Черрути придумал другой способ борьбы с действительностью: он стал подходить к предметам боком, вроде бы невзначай, быстренько рассматривая их каким-нибудь одним глазом, чтобы не нарушить целостность восприятия мира.

И вот однажды приснился Черрути ужасный сон. Снилось ему, что он пошел по шву. Будто ранним весенним утром он пытается встать с кровати, опускает ноги на пол и вдруг чувствует, как правая устремляется в ванную комнату, а левая — к открытому окну. Черрути испуганно поджимает ноги и укутывает их одеялом. И сидит, сжавшись в комок, на кровати, пока недремлющий брегет не дает гудок на работу. Тогда Черрути осторожно встает, смотрит вниз и видит чудовищную картину: рваный безобразный шов струится ровнехонько поперек его могучей груди, пересекает пупок, уходит в ложбину впалого живота — далее везде. Черрути бросается к зеркалу и кричит от ужаса: лицо его разграфлено точно таким же манером. Шов расползается на глазах и грозит превратиться в кровавую траншею.

Негнущимися пальцами из маминой рабочей шкатулки Черрути вытаскивает иглу с суровой нитью и штопает себя крупными неровными стежками. Потом надевает глухой костюм, заматывается шарфом, надвигает на глаза шляпу и низко опускает голову. Мелкими дробными шажками идет он по улице, чувствуя, как под костюмом лопаются суровые стежки и… тело его наконец распадается на две половинки. У каждого из двух Черрути одна рука, одна нога, одно ухо, один глаз и половинка носа. Однако скоро на гладкой стороне происходит внутреннее движение — и наружу с необычайной быстротой лезут недостающие конечности. И даже кусочек хвоста пытается выклюнуться из мягких мест, однако Черрути быстро прихлопывает мерзавца ладонью. Наскоро оправив гардероб, один из Черрути тут же бежит в ближайшее казино, а другой — в зал научной периодики библиотеки имени Данте.

Проснулся Черрути в холодном поту.