Багровый лепесток и белый - Мишель Фейбер (2017)

Она действительно одета; остается только поправить шляпку и бант под подбородком.

– Спускайтесь вниз, моя маленькая, я пойду следом.

Софи уходит, Конфетка остается в классной комнате, собирая все необходимое для занятий и еще кое-какие вещи, которые она кладет в кожаную сумку. Затем она тоже спускается по лестнице, щелкая тростью по перилам.

На дворе ветрено, довольно пасмурно, но не очень холодно. Стального цвета небо насыщено тем светом, в котором и травяной газон, и булыжная мостовая, и железная ограда, и человеческая плоть – все будто окрашено разными оттенками одного цвета.

Конфетка предпочла бы пройти прямо в ворота, но неудачное стечение обстоятельств поместило у ворот мистера Стрига, занятого пересаживанием розового куста, чтобы прохожие впредь не могли дотянуться до него и не воровали плоды его трудов. Он работает спиной к Софи и Конфетке, но, будучи человеком общительным, обязательно повернется к ним и заведет разговор – чего Конфетке не хотелось бы. Поэтому она легонько тянет Софи за руку и ведет ее вдоль дома.

– Мы едем с Чизманом, мисс? – задает Софи логичный вопрос, поскольку они идут в сторону подъездной аллеи.

Кучера и лошади не видно, но незапряженный экипаж стоит у своего сарая, блестя вымытыми боками, готовый к очередной вылазке в грязный дымный мир за пределами рэкхэмовских владений.

– Нет, дорогая, – отвечает Конфетка, глядя не на нее, а на ворота справа от конюшни. – Здесь дорога лучше, только и всего.

Ворота закрыты на засов, но не заперты, замок просто висит на петле, слава богу. Неуклюже жонглируя тростью и ручонкой Софи, Конфетка снимает замок и отодвигает засов.

– Доброго вам денечка, мисс Конфетт.

Конфетка сильно вздрагивает и резко поворачивается на здоровой ноге, нарушая равновесие саквояжа «гладстон» на плече и кожаной сумки на другой руке и едва удерживаясь в стоячем положении. Чизман стоит совсем близко; щетинистое лицо невозмутимо, только глаза нахально поблескивают. В унылом освещении, не наряженный в кучерскую накидку и цилиндр, он кажется обтрепанным и худым; холодный ветер растрепал ему волосы, сальные пряди свалились на потный лоб, на штанах выше колен остались круги от пивной кружки.

– Добрый день и вам, Чизман, – уксусным голосом произносит Конфетка и коротко кивает.

– Ворота-то я вам открою, мисс, – предлагает кучер, протягивая волосатую руку, – ежели вы и мисс Рэкхэм желаете в карету сесть.

Не воспользоваться ли его предложением, – приходит в голову Конфетке. Лучше поехать, чем идти пешком, а поскольку Чизман все равно прицепился к ней, так отчего бы и нет. Довез бы до ближайшего парка, а оттуда они… Она готова изменить первоначальный план, но, снова поглядев на этого человека, на темную грязь под ногтями протянувшейся к ней руки, вспоминает, как совсем недавно он впился этими пальцами в ее талию и турнюр.

– Вы мне не понадобитесь, Чизман, – твердо говорит она, притягивая Софи поближе к себе, – нам недалеко.

Чизман убирает руку. Положив ладонь на заросший затылок карикатурным жестом недоумения, он оглядывает Конфетку с головы до ног.

– Большие чемоданы у вас, мисс; поди, тяжеленькие. – Он щурится на злополучный «гладстон». – Кучу всего, с позволения сказать, набрали для короткой прогулки.

– Я уже сказала вам, Чизман, – дрожь нетерпения примешивается к стальным ноткам ее голоса, – мы решили немного размять ноги.

Чизман с ухмылкой переводит глаза на уровень Конфеткиных юбок:

– Что-то не видать, чтоб ваши ноги требовалось размять, мисс Конфетт.

Злость добавляет Конфетке отваги.

– Вы дерзите, Чизман, – огрызается она, – я поговорю о вас с мистером Рэкхэмом, как только вернусь!

Она надеялась припугнуть его, но Чизман только чуть приподнял брови:

– С мистером Рэкхэмом поговорите? Как вернетесь? И когда ж это будет, а, мисс Конфетт?