Иллюзии - Кэтрин Стоун (2003)

При этом открытии Чейза охватила печаль. Безотносительно к его светлому брату реакция, которую он вызвал, была ему хорошо знакома на протяжении всех тридцати четырех лет, что он прожил под именем Чейза Карлтона. Он всегда был посторонним. Зловещая темнота, которая жила в нем, повлекла за собой мрачное предчувствие и беспокойство, а не ту радость, которая всегда сопутствовала его брату-близнецу. Даже человек, который был «как брат» Чейзу Кинкейду, а ему приходился кузеном, не хотел его признавать.

В три часа утра Чейз встал с постели. Он так и не заснул, а будоражившие мозг мысли растревожили самые глубокие и самые болезненные раны его сердца.

Если бы Чейз мог, он бы непременно отправился в ночное плавание. Такой побег в открытое море был недоступен ему сейчас, но у него была еще музыка. Сколько раз он с тоской смотрел на гитару, заходя в кабинет своего брата.

Быстро одевшись, Чейз вышел из спальни и тихо прошел мимо гостевой комнаты, в которой спала Джиллиан. В его первую ночь в Клермонте ее дверь была широко открыта. Сейчас дверь была лишь приоткрыта, как будто немного застенчиво и нерешительно приглашая его войти. Чейз подумал, что, если бы дверь была распахнута настежь, он непременно зашел бы в комнату с луговыми цветами на стенах, чтобы взглянуть на спящее лицо в ореоле темно-рыжих волос.

У подножия лестницы Чейза встретила обрадованная Энни. Бодрыми веселыми скачками она последовала за ним в кабинет. Войдя туда, она, помня наизусть заведенный его братом ночной ритуал, замерла в ожидании, когда он снимет со стены гитару, после чего свернулась клубочком у его ног, когда он уселся на диван.

Музыка обволакивала его, звучала внутри, приводя в порядок мысли, излечивая раны, перенося его в мир, наполненный покоем…

Чейз не знал, как долго он играл, но вдруг, подняв глаза, увидел Джиллиан, стоявшую в дверях. Ее пушистый банный халат был туго перехвачен поясом на осиной талии, волосы, взлохмаченные со сна, рассыпались по плечам, а на лице было смущение… и отвага.

Увидев ее, Чейз перестал играть.

— Привет, — проговорил он. — Я тебя разбудил?

— Привет. Нет. — Из многолетнего опыта Джиллиан знала, что звуки музыки из его кабинета не слышны наверху. Ее разбудила не музыка, а что-то другое. Какая-то невидимая рука выдернула ее из сна и заставила пойти к нему. — Я не знаю, почему я проснулась. Просто проснулась, и все. Ты помнишь, как надо играть?

— Похоже, что да.

— Песня, которую ты только что играл, называется «Звук тишины». Это одна из твоих самых любимых песен.

«Да, это так», — подумал Чейз. «Звук тишины» была любимой песней Чейза Карлтона, во всяком случае, эту песню он часто напевал, так как ее слова об одиночестве и тоске имели для него особое значение. Но почему эта песня была самой любимой и Чейза Кинкейда? Возможно ли, чтобы его светлый брат чувствовал, как одинок его темный брат-близнец, и каким-то образом слышал тоску его одинокого сердца?

— Я не хотела мешать тебе, — смутилась Джиллиан.

— Ты мне не помешала. — Чейза удивила уверенность, с какой он произнес эти слова. Женщины, посещавшие «Морскую ведьму», обращали внимание на его гитару, но он всегда решительно отклонял их просьбу спеть им любовную серенаду. А сейчас он неожиданно для себя спросил: — У тебя есть какое-нибудь пожелание? Что ты хочешь, чтобы я сыграл? Не могу гарантировать, что я вспомню эту песню, но попытаюсь.

Джиллиан колебалась. Она помнила те чудесные лирические песни, которые он когда-то ей пел. Но это было в другой жизни…

— Ты помнишь «Мост через бурлящую воду»?