Такое кино - Ольга Тартынская (2013)

— А ты надолго? — У Туринского глаза были как у брошенной собаки.

Женя рассмеялась.

— Витька, что с тобой? Ты боишься оставаться один?

Туринский рассердился:

— Ерунду говоришь! Да поезжай, я что, против?

Он легкомысленно засвистел и вышел из комнаты.

Да, приходится привыкать к слову «мы», а не «я». Теперь нет «я», есть «я и ты», есть «мы»… Возможно, не всегда это просто и приятно, но это необходимо понять и принять абсолютно.

Она рылась в шкафу, подкрашивалась, причесывалась перед зеркалом. Туринский ее не беспокоил. И когда она была почти готова, он все же не утерпел, крикнул:

— Женька, а знаешь, почему сейчас все искусство у нас в ж… в одном месте?

— Ну почему? — отозвалась Мордвинова, застегивая на шее бусы.

— Вот, слушай, что у Гоголя прочел, — он стоял уже на пороге с книгой в руках. — «Истинные гении возникают во время блеска и могущества государей и государств, а не во время безобразных политических явлений и терроризмов республиканских, которые доселе не подарили миру ни одного поэта». Да дело не в том, что гении не родятся, а в том, что нынешнему времени они на хрен не нужны! Время буржуазной посредственности, серости!

— Ну, в чем-то он, может быть, и прав… — задумчиво произнесла Женя, глядя на себя в зеркало.

— Что это за духи? — Туринский подошел и встал у нее за спиной. — У тебя раньше были такие?

— На юбилее, Вить, откуда ты меня умыкнул, — улыбнулась Женя воспоминаниям.

Он провел кончиками пальцев по обнаженной шее, и она вздрогнула и напряглась.

— Не надо, Вить, — попросила неверным голосом.

— Ты Железный Феликс, а не женщина, — пробормотал Виктор Алексеевич и ушел к себе.

Женя прислушалась к учащенному сердцебиению и улыбнулась. Однако пора. Она заглянула к Туринскому попрощаться, тот вышел ее проводить.

— Постараюсь вернуться сегодня вечером, — сказала Мордвинова, целуя на прощание хмурого режиссера. Он ничего не сказал, только помахал рукой с крыльца, другую руку засунув в карман куртки.

Глава 44

Вылазка в город

Светка пригласила Женю к себе, подгадав момент, когда муж уехал к родственникам в Питер. Была суббота, у Светки выходной, и назавтра не надо было рано вставать. Она все предусмотрела. Однако Женя хотела еще повидаться с Аней и, если повезет, выбрать с ней подарок юбилярше.

Она приехала на Потылиху, не дозвонившись Ане. Дочь была, скорее всего, на работе, однако попытка не пытка, надо было удостовериться. Женя не стала открывать дверь своим ключом, а на всякий случай деликатно позвонила в дверь. Открыли не сразу. Мордвинова уже достала ключ, когда дверь распахнулась.

— Мама! — Аня бросилась обнимать ее и целовать. — Как я соскучилась!

— А я звоню, звоню… — сказала Женя, когда они прошли в квартиру.

— Я спала, — смущенно улыбнулась Аня, хотя мама уже поняла это по ее заспанному виду и пижаме. — Идем пить кофе!

— А Тим дома? — опасливо косясь на дверь большой комнаты, спросила Женя.

Они до сих пор не были представлены друг другу, и Жене это не нравилось, хотя она предпочитала молчать и ждать.

— Работает, — ответила Аня, проходя в кухню. — У него сегодня съемки в эпизоде. Представляешь, его будут бить, мордовать, он будет падать и снова падать… Хорошо, что я это не увижу. Опять весь побитый вернется.

Аня насыпала в чашки растворимый кофе, сахар, добавила кипятку и молока. Женя села на любимый диванчик и вздохнула ностальгически:

— Хорошо…

— Скучаешь по дому? — спросила дочь, закуривая сигарету.

— По тебе скучаю, — ответила Женя. — По нашей с тобой жизни… Только ты не думай, что мне с Туринским плохо!

— Да уж, я представляю! — лукаво улыбнулась Аня. — Как его сердце?

— Сейчас получше. Тьфу-тьфу-тьфу! А ты как?