Такое кино - Ольга Тартынская (2013)

— Да нет, я же не об этом, — Аня глубоко вздохнула. — Я не чувствую, что ты во мне нуждаешься. Ты весь в своей работе, целыми днями занят, не вспоминаешь обо мне. Я не чувствую, что интересна тебе… Мне кажется, нас ничто не связывает больше.

Тим оттолкнулся от косяка и качнулся было в ее сторону, но не подошел.

— Я не хочу ограничивать твою свободу, Аня. Ты ведь умная и самодостаточная, все понимаешь.

Нет, я ничего не понимаю. Моя свобода, нужна ли она мне? Да, я не хочу, чтобы мною манипулировали, как марионеткой. Но… Господи, как же жить?

— Ань, хватит киснуть. Давай лучше хороший фильм смотреть.

Она не смогла вовсе отрешиться от своих сомнений и страхов, но перестала чувствовать себя несчастной, когда они допили кагор и устроились вместе на диване для просмотра французского фильма.

Уже ночью, засыпая на его груди, она пробормотала:

— Ты пойдешь со мной на «шапку»?

— Нет, — незамедлительно ответил Тим.

«Ну до чего упрямый тип!» — подумала Аня и окончательно провалилась в сон.

Глава 46

На грани

Васильев не явился на вечеринку, и Аня вздохнула свободнее. Боялась, что будет опять приставать и ныть. Однако встревожилась: не случилось ли чего. Спросила у ассистента по актерам Ирины:

— Не знаешь, почему Васильева нет?

Ирина пожала плечами:

— Да, наверное, запил опять.

— Дай мне его телефон, — попросила Аня.

Ирина удивилась, но телефон дала.

«Шапку» устроили в довольно престижном клубе. Сняли зал, были только свои. Актеры приготовили программу: Дуня Пыльникова пела песни, участвовала в юмористической сценке, один из второстепенных актеров читал стихи, все танцевали и веселились на полную катушку. Ренат тоже участвовал в программе, и смеху было много. И хотя все изрядно подустали друг от друга за съемочный период, теперь чувствовали даже некоторую грусть оттого, что все кончилось.

Аня отошла в сторонку и набрала номер Васильева. Он долго не отвечал, и тревога усиливалась. Что он наговорил вчера? «Может, не увидимся больше»?

— Алло? — услышала она наконец голос актера.

— Здравствуй, Антон! — сказала Аня.

В трубке слышался шум, смех, грохот, звон.

— Алло! — повторил Васильев пьяным голосом. — Это кто?

— Антон, это Аня, — она поняла, что зря позвонила.

— Кто? — опять проревел в трубку Васильев, и Аня отключилась.

Ну, главное, жив-здоров. У него свое веселье.

Она много пила, потому все было смутно, как в тумане. Безбожно кокетничала с Ренатом, тот подыгрывал охотно. Снова сказал, что доволен работой костюмерного департамента и Аниной работой в частности. Что ж, приятно было слышать.

Аня заказала такси, чтобы не зависеть ни от кого. За ней увязался второй оператор, умоляя ее побыть еще, но она была тверда и непреклонна.

— Меня дома ждут.

А ждут ли? Тим занят работой, корпит над шоурилом, не отрывая глаз от монитора. Ему не до меня. Ах, как я напилась.

Все было, как она и предполагала. Тим кивнул ей, когда она вошла, и только.

Он работал всю ночь. Потом еще день. Аня сидела в своей комнате, читала, рисовала новую картинку. Выходила, только чтобы выпить кофе и покурить. Они встречались в кухне, соображали что-нибудь из еды и снова расходились по своим комнатам.

Идти куда-нибудь одной не хотелось. Даже чтобы ехать к маме и Виктору за город, нужны силы. И возможность ответить на вопрос «Как у вас дела?»: «Все хорошо!»

Эти двое тайком расписались, и Женя постфактум сообщила об этом дочери. Объяснила, что не хотели шумихи: ведь Туринский до сих пор под прицелом желтой прессы, едва успокоившейся после его развода с Анжелочкой. Да и здоровье его требует тишины и покоя. Это сейчас самое главное.