Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

— Все нормально, просто задремала возле бассейна и чуть не нырнула, — ответила Хадижа, — Спасибо, Зейну, — она посмотрела на мужчину, — Вовремя подхватил.

— С учетом, что это мое чтение тебя усыпило, — пошутил он.

— О, Аллах! — воскликнула Латифа, — может, тогда тебе стоит подняться наверх и отдохнуть?

— После ужина, тетя, — поспешила успокоить ее Хадижа улыбнувшись, — Со мной все в порядке, правда.

Как Хадижа и сказала, после вкусного и по-семейному уютного ужина она поднялась в свою комнату, точнее, ее снова донес на руках Зейн. Стоило мужчине, извинившись спуститься вниз, как Самира забежала в комнату к кузине.

— Зейн с тебя чуть ли не пылинки сдувает, — с хитрой улыбкой воскликнула она, — Я даже немного завидую.

— Он просто обо мне заботится, — возразила Хадижа.

— Ага, а еще он в тебя влюблен, я вижу, как он на тебя смотрит, — фыркнула Самира, — У Зе-Роберту, тоже такой взгляд, — она глубоко вздохнула.

— Скучаешь? — скорее констатировала факт, чем спросила, Хадижа, — Так поезжай к нему!

— Сначала я провожу тебя, — покачала головой Самира, — Ведь ты уезжаешь надолго.

— Но не навсегда же.

— Париж — город любви, — с псевдофранцузским акцентом, продекламировала Самира, — Лямур! Тужур…

— Твой французский ужасен! — засмеялась Хадижа.

— Может, там вдалеке от всех у вас с Зейном, что-то получится, — став серьезной, проговорила Самира.

— Я еду туда учиться, — пожала плечами Хадижа.

— Одно другому не мешает, поверь мне, — ухмыльнулась Самира.

Хадижа вспомнила, как хорошо и спокойно ей было сегодня рядом с ним. Как волна тепла и мурашек охватывала все существо, стоило ему дотронуться до её пальцев; как рада была она тому, что он приехал.

Влюблена в собственного мужа; и все бы ничего, если бы брак не был фиктивным.

* * *

Зейн остался с дядей Али, когда все остальные уже вышли из-за стола. Слуги принесли мужчинам кальян, и легкий аромат табака закружил вокруг в медлительном, сонном тумане.

— Что случилось днем? — спросил Али: до мужчины дошли обрывки разговоров, но сути случившегося не знал.

— Я с Хадижей сидел во внутреннем дворе, возле бассейна. Читал ей, и она задремала, буквально на минуту. Видимо, ей что-то приснилось, потому что когда она проснулась, то звала Жади.

Али нахмурился, выпуская кольца дыма:

— Саид говорил, что память девочки медленно, но возвращается.

— Да, — согласно кивнул Зейн, — Хотя сама Хадижа говорит, что не помнит, что ей приснилось. Не думаю, что это что-то хорошее, — вспомнив, какой бледной и испуганной была девушка после пробуждения, констатировал он, — И вообще, она ведёт себя странно: молчаливо, скованно, еще и эта травма. Зачем она пошла в эти развалины?

Али отложил мундштук кальяна, внимательно посмотрев на Зейна. Мужчина надеялся, что, осмыслив, Хадижа передумает и все расскажет мужу, но этого не произошло.

«О, Аллах! Не видать мне райских кущ твоих», — взмолился Али, понимая, что сейчас нарушит слово, данное Хадиже, но он не мог позволить девочке идти на поводу у своего страха и самонадеянности. Он должен выложить всё.

— Она ушла туда во время дневной молитвы, поэтому никто из слуг не последовал за ней. Аллах скор в своих расчетах, и в развалинах она встретила Самата Абу Аббаса, — слова Али упали как камни в глубокую воду.

— Этот мальчишка приехал в Фес?!

— Не просто приехал, — покачал головой хозяин дома, — по словам Хадижи, он пытался ее похитить, и ему это почти удалось. Если бы мой друг Аслам не проезжал мимо на верблюде, кто знает, чем могло ьы все это кончится.

Ладони Зейна сжались в кулаки, и Али не позавидовал бы сыну Жаудата, окажись он сейчас здесь, но, видя, как в глазах мужчины разгорается ярость, поспешил предостеречь от неверных, хоть и справедливых поступков: