Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

— Все, что делает человек: и хорошее, и плохое — он делает по воле Аллаха. Поэтому и говорят, что выбор человека и воля Аллаха не противоречат друг другу, но никто не может оправдывать плохой поступок тем, что это было предписано Всевышним. В таком случае, ему говорят: «Ты не знал предопределения Аллаха. Он не принуждал тебя к плохому, не лишил тебя права выбора. Ты имел право, как совершить плохое, так и отказаться от него и совершить благо, но ты выбрал первое и не раскаялся в содеянных грехах, за это тебе положено наказание».

— А если раскаялся?

— Аллах велик и милостив. Всевышний не требует от нас, чтобы мы были безгрешны, но учит, чтобы мы делали все возможное, дабы избегать грехов, а при их совершении — искренне раскаиваться. Аллах не обязывает человека совершать то, что ему не по силам.

— Не так уж и много различий с Библией.

— Но они все-таки есть, — ухмыльнулся Али, — Но давай не будем об этом. Помни только одно: верующий человек знает, что все во Вселенной происходит по воле Аллаха, и все эти события создаются Им. Тот, кто обладает этой верой, будет всеми силами стараться достичь успеха в этой жизни совершением благого. Он верит в то, что Аллах поможет ему, и, прилагая силу воли, будет стремиться к успеху в достижении благой цели. Человек, убежденный, что ему предстоит держать ответ за свои действия, будет использовать свою свободу выбора для добрых дел и будет избегать того, что приводит к наказанию. Вера придают человеку силы и уверенности.

— Я поняла, дядя Али, — склонила голову девушка.

— Хорошо. Иди спать, Хадижа.

— Спокойной ночи, — попрощалась она перед тем, как уйти с балкона.

Зайдя в комнату и приведя себя в порядок, Хадижа взяла Коран из ящика стола. Подержав в руках книгу, ощутив ее вес, рельеф обложки, она вдруг почувствовала какой-то трепет — такой, что кончики пальцев согрело теплом, словно идущим от книги, и, глубоко вздохнув, наконец, открыла:

— Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного! Хвала Аллаху, Господу миров, Милостивому, Милосердному, Властелину Дня воздаяния! Тебе одному мы поклоняемся и Тебя одного молим о помощи. Веди нас прямым путем, путем тех, кого Ты облагодетельствовал, не тех, на кого пал гнев, и не заблудших, — прочитала она первые строки.

* * *

Париж встретил их мелко моросящим дождем. Погода отчасти отражала настроение Хадижи, после прощания с родными в здании аэропорта. Впервые, пожалуй, ей было так сложно расставаться, впервые было куда и к кому возвращаться.

— Все хорошо? — спросил Зейн.

— Да, просто немного грустно, не люблю прощаться, — пожала плечами Хадижа, провожая взглядом знакомые улочки европейского города.

— Не ты ли всех убеждала, что уезжаешь ненадолго? При том, сейчас есть интернет, мобильные телефоны, скайп. Я уверяю, уже сегодня твой отец будет требовать полного отчета.

— О, да, — улыбнулась Хадижа, на миг представив этот разговор, — Да, и тетя Латифа с Самирой тоже.

Автомобиль выехал за границы города.

— Куда мы? — удивилась Хадижа.

— Увидишь, — улыбнулся Зейн.

Где-то через час автомобиль, миновав кованые ворота, подъехал по грунтовой дороге к двухэтажному особняку, больше напоминающему собой миниатюрный замок.

— Что это? — спросила девушка, осматриваясь вокруг.

— Дом, в котором мы будем жить, — наблюдая за удивленным лицом жены, ответил Зейн, — Мне сказали, что это отреставрированный замок восемнадцатого века. Тут есть большие приемные залы, столовая, кухня, восемь спальных комнат и шесть уборных, гостевая студия, — вспоминал мужчина слова продавца недвижимости.

— Ты купил его?! — когда они летели сюда, Хадижа даже не спрашивала, где они будут жить, ожидая увидеть небольшую квартирку, в крайнем случае, коттедж, в спальном районе Парижа или в пригороде, но никак не такой замок.

— Нет, — покачал головой мужчина, — Всего лишь арендовал, но на очень длительный срок.