Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

— А, это ты, — облегченно фыркнула Ранья. Зулейка же подхватила на руки дочь, пытаясь её успокоить.

— Так, что случилось? — повторила свой вопрос Хадижа.

— Я приготовила для Саида баранину по его любимому рецепту, — начала рассказывать Зулейка. — Ранья её опрокинула.

— Сказано в Коране: «Избегайте плохо думать о людях, ибо скверные мысли — самые лживые слова», — у тебя нет ни доказательств, ни свидетелей! Ты обвиняешь меня голословно и за это будешь гореть в аду! — тут же взвилась Ранья.

— Мне сказала Малика, — ответила Зулейка.

— Малика могла сама опрокинуть блюдо, а свалить вину на меня, — тут же парировала первая жена.

— Как ты смеешь наговаривать на ребенка! У тебя совсем нет совести! Да гореть тебе в Аду!

— Это тебя покарает Аллах! — ответила Ранья.

Скандал вспыхнул с новой силой.

— Тихо! Если вы продолжите это, то будете гореть в аду обе! Аллах покарает вас за ваши длинные языки и неумение поддерживать его лампаду и мир в доме мужа! — вырвалось у Хадижи ещё до того, как она успела осознать, что сказала.

Женщины смотрели на падчерицу в шоке, даже Малика перестала всхлипывать.

— Хадижа?! — нарушила тишину Зулейка.

— Ты… — Ранья хотела сказать, что девушка заговорила, как в те в времена, до похищения, но Хадижа перебила её.

— Если вы сейчас разойдетесь по комнатам, я не скажу отцу об этом скандале.

Ранья демонстративно хмыкнула на заявление падчерицы, а Зулейка облегчённо выдохнула, поглаживая свой живот и понимая, что зря поддалась на провокацию Раньи. Служанки, видимо поняв, что буря миновала, появились в гостиной: одна из них перехватила на свои руки у Зулейки Малику.

— Фатима, — обратилась Хадижа к прислуге, — сделай, пожалуйста, чай и принеси в комнату Зулейки, — сама же подхватила вторую жену отца под руку и направилась к лестнице.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— Не за что, — ответила Хадижа, — я бы себя не простила, если бы с моим будущим братом, или сестренкой что-то случилось из-за этих скандалов.

— Знаю, что у меня должна уже быть броня от ее нападок, но из-за беременности все стало восприниматься как-то острее, а Ранья не упускает и малейшей возможности напакостить мне и развязать ссору, слово надеется довести меня до потери малыша, не приведи Аллах!

— Своим поведением она напоминает мне ребенка. Очень вредного, капризного ребенка, — кивнула Хадижа, — которого иногда действительно хочется наказать.

— А ты, наоборот, как-то повзрослела, — осмотрела Хадижу с ног до головы Зулейка, улыбнувшись. — Брак идет женщине на пользу, особенно, когда он счастливый.

— Да, — смущенно улыбнувшись, ответила она.

Стук в дверь заставил их прервать разговор. В комнату вошла Фатима, неся поднос с чаем и сладостями.

— Спасибо, — поблагодарили они, служанку.

Та поклонилась, пятясь к двери.

— Там, в гостиной ты была словно дядя Али, — Зулейка перевела разговор в другое русло. — Я даже на секунду подумала, что ты что-то вспомнила.

Хадижа разлила чай по чашкам и подала одну из них мачехи:

— Иногда что-то вспоминается, но ничего определенного.

— Но это тоже хорошо, — одобряюще посмотрела на Хадижу женщина.

— Конечно, — кивнула Хадижа.

— Так ты приехала в гости? — поинтересовалась Зулейка.

— Забрать кое-что из моих вещей, — допивая свой чай, ответила она.

— В твоё отсутствие Саид запрещал всем, кроме прислуги заходить в твою комнату, так что за сохранность вещей можешь не волноваться.

— Это хорошо, — поставив чашку на поднос, а тот — на небольшой столик, ответила Хадижа. — Отдыхай, тебе и малышу нужен покой.

— Да, ты права, — улыбнулась Зулейка. — Ты хорошая девочка, и я буду молиться, чтобы Аллах берег тебя.

— Спасибо, — поблагодарила Хадижа, уже выходя из комнаты, и тихонько прикрыла за собой дверь.