Самат понял, что от него ждут откровений. Он резко выдохнул, словно собираясь с духом, и начал рассказывать, как увидел красивую и гордую Хадижу и в тот же миг решил, что новая одноклассница станет его женой, но вот в его версии событий она не сама отказала ему, а её строгий отец — Саид Рашид, рассорился со старшим Абу Аббасом и разорвал помолвку между уже влюбленными друг в друга молодыми людьми. И чтобы дочь и думать забыла про неугодного жениха, выдал ее поскорее за своего друга: жестокого, погрязшего в грехе и годящегося девушке в отцы, — Зейна Шарифа.

— Эти месяцы я как мог старался смириться, отпустить ее, вырвать из своего сердца, — смотря прямо перед собой, на освещаемое фонарями и фарами автомобиля шоссе, произнес Самат, и его ладони сжались в кулаки. — Я молился Аллаху, чтобы Он дал мне сил забыть ее, но вместо этого Он напомнил мне о вас, и о том, что Хадижа мечтала учиться в Париже.

Не поверить Самату было практически невозможно — при том, все эмоции молодого человека были вполне искренними и понятными Мерьелю, так что подвох замечен не был.

— Так когда вы сможете устроить нам встречу? — спросил Самат с интонацией страдающего Ромео.

— Встречу? — нахмурился Джабир, задумавшись. — После того, что ты рассказал, боюсь, что встреча будет небезопасной для вас двоих. Через два дня она должна показать мне свою работу на конкурс, я попрошу ее приехать ко мне в студию, и там поговорю без лишних ушей.

Самат, вздрогнув, посмотрел на мужчину. Такой расклад молодого человека не устраивал. Он думал, что, рассказав жалостливую историю двух разлученных влюбленных добьется, чтобы Мерьель привез его к Хадиже или, в крайнем случае, Хадижу к нему. Он прекрасно понимал, что, как только девушка услышат его имя, то тут же поспешит под крыло мужа, отца и всех многочисленныж родственников. Нет, этого нужно было избежать любым способом, но и затягивать свидание с «любимой» также было нельзя.

— Я не могу ждать долго, — слегка повысив голос, ответил Самат. — Обратно, в Каир, меня ждут через пять дней.

— Но пять не два, — пожал плечами художник. — Во всяком случае, сегодня я уже не могу вам ничем помочь. Мы приехали, — автомобиль заезжал на стоянку около гостиницы.

Самат приказал себе успокоиться — если он начнем что-то требовать, то быстро потеряет доверие почти незнакомого родственника, а этого ему сейчас нужно было избежать любым способом.

— Простите, сид Мерьель, я слегка погорячился, — поспешил извиниться Самат.

— Понимаю, — кивнул мужчина, — но иногда сердце не лучший советчик, особенно, в делах, что требуют терпения и осторожности.

— Да, конечно, — смиренно склонил тот голову.

— Пойдемте заселять вас в номер, — вздохнул Мерьель. — Не знаю, как вам, а мне необходима чашка горячего кофе.

Самат молча последовал примеру хозяина машины и вслед за ним направился ко входу в отель.

* * *

Хадижу из тяжелого, вязкого сна, в который она провалилась, вдоволь наплакавшись, вырвал стук в дверь, настойчивый и достаточно громкий. Несколько секунд девушка непонимающе оглядываясь, пытаясь вспомнить, где она и как сюда попала. Воспоминание пришли незамедлительно и тут же дали под дых тупой болью в районе сердца. Зейн целовался с другой — эта картинка снова вспыхнула в мозгу, вынуждая её простонать, сжав зубы.

Стук не прекращался, так что буквально заставил девушку медленной, обессиленной походкой подойти к парадной двери. Взглянув в глазок, Хадижа почувствовала, как ноги подогнулись, и схватилась за ручку двери так, что та заскрипела. На лестничной площадке стоял Зейн.

— Хадижа? — мужчина услышал ее шаги и движение ручки. — Хадижа, нам надо поговорить.

Она хотела сказать, чтобы он уходил, убирался, но в горле снова встал противный, удушающий ком, а на глаза навернулись слезы.