Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

Мурашки пошли по коже, согревая все изнутри. Все обиды и страдания, связанные с поцелуем с Гаррой, казались далекими и абсолютно бессмысленными. Теперь Хадижа не просто знала, а на себе испытала, что есть вещи гораздо страшнее и больнее, чем подобная ревность. Есть события, которые переворачивают мир, заставляя с ужасом задуматься о том, что ты никогда не увидишь ни семью, ни друзей, ни любимых.

Прижавшись к Зейну еще ближе, она нашла руку мужа и сжала ее сильнее:

— Не отпускай меня.

— Не отпущу, — шепотом отозвался Зейн.

В палату снова вошла знакомая медсестра.

— Мадам Шафир, — она ввела прямо в катетер, где стояла капельница из шприца, лекарство. — Вам вредно утомляться.

Зейн встал с постели жены, помогая ей устроиться поудобнее. Хадижа поморщилась от не слишком приятной процедуры и хотела запротестовать, что нисколько не устала, но тут же почувствовала, как голова становится тяжелой, а боль затихает.

— Она проспит несколько часов, — сообщила медсестра Зейну. — А вы можете пока съездить домой и привести себя в порядок.

— Спасибо, — благодарно улыбнулся Зейн. — Но я в порядке.

— Можете меня не обманывать, мсье Шафир, — покачала головой женщина. — Весь персонал видел, что вы не отходили от постели жены все эти дни, — она наклонилась в сторону мужчины и шутливо добавила. — Если честно, весь женский коллектив ей завидует. И мне бы не хотелось, чтобы вы тоже легли в соседней палате от переутомления.

— Я не смею перечить такой обворожительной медсестре, — поклонился Зейн. — И полностью доверяю главное сокровище моей жизни вашим надежным рукам, — он взял медсестру за руку и оставил на ее тыльной стороне ладони символический поцелуй.

Еще раз взглянув на уже спящую Хадижу, он коротко кинул:

— Скоро должны приехать отец и родственники мадам Шафир.

— Мы позаботимся о них, — уверила его медработник.

— Хорошо. Я вернусь через час, — вышел Зейн из палаты.

* * *

Саид, дядя Али и Самира сидели в больничном кафетерии после разговора с доктором Ребер.

— О Аллах, я до сих пор не могу поверить, что Самат так поступил, что он похитил и пытался убить Хадижу! — вздыхала Самира, крутя стаканчик с кофе в руках.

— Страсть иногда мутит рассудок и случаются самые ужасные вещи, совершаются самые страшные поступки, — философски ответил сид Али. — Я чувствовал это безумие в разуме и сердце младшего Абу Аббаса, еще когда он пытался похитить Хадижу в Фесе.

Чашка с чаем Саида подпрыгнула на блюдце от резкого движения ее обладателя. Рашид ошарашенно взглянул на родственника.

— Самат пытался похитить Хадижу еще в Фесе? — медленно переспросил он и, получив утвердительный кивок, резко вскочил из-за стола, — И вы говорите мне об этом только сейчас!

— Хадижа просила меня не говорить об этом, — поморщился дядя Али. — Но я рассказал все Зейну и не думал, что мальчишке удастся добраться до Парижа.

— Никто из нас не думал, — послышался со спины голос Зейна.

Он не стал уезжать далеко, вернувшись в клуб. В кабинете была сменная одежда. Можно было спокойно привести себя в порядок, помолиться, поесть и вернуться назад. Медсестра была права в одном: Хадиже он нужен был сильным и здоровым, а впереди еще маячил не самый легкий разговор с Саидом.

И вот теперь он стоял лицом к лицу с рассерженным тестем.

— Ас-саля́му але́йкум, Саид, — поприветствовал друга Зейн.

— Ты… как ты допустил это?! Ты, поклялся, что будешь оберегать мою дочь! — не сдерживался Саид.

— Поверь мне, Саид, эти два дня, что я провел у постели своей жены, твоей дочери, я неустанно повторял себе эти вопросы, — ответил Зейн, твердым и спокойным тоном. — Я, как и все тут, не думал, что он зайдет так далеко и доберется до нее здесь.

— К чему теперь перекладывать вину друг на друга, — вмешался в разговор Али. — Все в руках Аллаха, а нам стоит лишь возблагодарить Его за то, что Хадижа жива.