Крик ворона - Дмитрий Вересов

Знать, оттого-то нынче строки

Рядами лезут с-под пера...

Тане вспомнились заказные опусы Ивана. «Нет, — подумала она. — Ванька так не смог бы. Искренности не хватает». Ей сделалось грустно.

— Давай спать, — сказала она Павлу.

Курортная жизнь шла своим чередом — купания, прогулки, послеобеденный сон, ленивое общение с разным народом. Павла это все начало тяготить примерно через неделю, но он старался не подавать виду, не желая расстраивать Таню и особенно Нюточку, наслаждавшуюся каждым мгновением. К его досаде, Карадаг с его бухтами, куда он давно уже обещал сводить Таню и дочку, оказался закрыт для посещения. Ни берегом, ни известной горной тропой пройти оказалось невозможно — путь перекрывали кордоны со скучающими, расхлябанными, малоприятными в общении ментами. Что делать, пришлось ограничиваться доступным: они сходили в Тихую бухту, побывали на могиле Максимилиана Волошина, прорвались в дом-музей и осмотрели расставленные во всех комнатах в большом количестве раскладушки для друзей директора дома-музея.

Нередко они останавливались возле теннисного корта и следили за игрой. В Доме творчества была всего одна асфальтированная площадка, и время распределялось среди отдыхающих по предварительной записи. Будучи кур-совочником, Павел никакого права на эту площадку не имел, а жаль: вид играющих всколыхнул в нем былую любовь к игре. Хотя, в отличие от покойной сестры, теннисистом он был средненьким, а в последнее время не брал ракетку в руки, здесь он вполне мог бы стать чемпионом.

Как-то в начале второй недели отдыха, хорошо поспав после обеда и пребывая поэтому в особенно энергичном настроении, они шли мимо корта на пляж и, как всегда, немного задержались посмотреть на игру. Спиной к солнцу играл пузатый мокрый гражданин с топорным фельдфебельским лицом, наряженный в сплошной белый «адидас». Его партнер был невысок ростом, поджар, лысоват и одет только в выцветшие армейские шорты, кеды и темные очки. Оценить класс его игры было нелегко — он лениво передвигался по корту, как бы нехотя отбивал те редкие мячи, которые пузатому удавалось перекинуть через сетку, не угодив при этом в глубокий аут, а при подаче явно старался смягчить ее. При взгляде на эту пару у Павла почему-то перехватило дыхание и предательски задрожали ослабевшие коленки. Непонятно откуда пришло липкое ощущение «дежа-вю». «Сейчас этот толстый запустит мячом в кусты, разозлится и бросит игру», — с тоской подумал Павел.

Очередной мяч, отбитый пузатым, вихляясь, взвился над кортом, перелетел через заграждение и приземлился в кустах. Автор столь мастерски исполненного удара злобно хряпнул фирменной ракеткой об асфальт, развернулся и направился с корта прочь. По пути он кинул партнеру:

— С меня хватит!

— Устали, Алексей Львович? Но ведь еще полчаса законно наши, — спокойно ответил мужчина в темных очках.

— Пригласите вон молодого человека или девушку, — сказал пузатый, ткнув ракеткой в направлении Тани с Павлом, и зашагал прочь.

— А что? — как бы про себя спросил лысоватый и обратился к ним: — Молодые люди, не составите компанию?

— Я не играю, — сказала Таня.

— А у меня ракетки нет, — сказал Павел.

— Это поправимо, — улыбнулся лысоватый, подошел к зеленой скамейке, на которой стояла длинная спортивная сумка, и достал из нее вторую ракетку — точную копию первой. — Всегда беру с собой две, на всякий случай, — пояснил он. — Прошу вас.

— Можно? — спросил Павел.

Таня с улыбкой кивнула, а вслед за ней с важным видом кивнула Нюточка. Павел крул на скамейку пляжное одеяло, взял предложенную ракетку и встал на корт.

— Только я давно не играл, — предупредил он.

— Я тоже, — приседая и размахивая руками, сказал человек в темных очках. — Ну-с, поехали!