— Ничего не поделаешь, Джон, — примирительно заметил Пепердайн. — Врач говорит, что ей нельзя летать еще с месяц. Не можем же мы столько ждать. В конце концов на это уйдет не больше трех дней.

— Я мог бы домчать и за два.

— Один, без пассажиров. А тут еще ребенок. Твоя норма — около трехсот миль в день. Не развлекательная поездка, конечно, но и все когда-нибудь кончается.

Не обращая внимания на недовольство Джона, Пепердайн вручил ему маршрутный лист, а также карту автомобильных дорог:

— Отправляетесь утром и делаете остановку на ночь в Мунро, штат Луизиана. На следующую ночь останавливаетесь в Бирмингеме, ну а на следующий день двигай прямо до Колумбии.

— Да произойдет ли это когда-нибудь? — поинтересовался Джон. — По крайней мере, Рути Фордхэм, кажется, неплохо себя чувствует, — добавил он, стараясь взглянуть на поездку с другой стороны, если таковая, конечно, имеется. — Она отлично поладила и с матерью, и ее ребенком.

— Пусть она постоянно находится с миссис Бернвуд и ее ребенком. Ты же должен все время подстраховывать женщин и занимать комнату рядом.

Джон взглянул на путевой лист:

— Не нравится мне эта затея, вот что. Как думаешь, не выкинет ли она что-нибудь эдакое, из ряда вон?

— Бежать что ли, попытается?

— Уж очень она напугана, Джим.

Пепердайн осклабился:

— Что, понаблюдал за ней, что ли? Не смог отказать себе в таком удовольствии?

— Да здесь никакого анализа и не требуется. Любом идиот сразу увидит, что она не в себе от ужаса.

— Никуда ей не деться. Как, скажи на милость, она справится с вами двумя и удерет с ребенком на руках? Как?

— Может, ты и прав, но у этой дамочки мозги что надо. Должен сказать тебе и еще кое-что. Она лгунья.

— Лгунья? — с ухмылкой переспросил Пепердайн.

— О чем это ты?

— Я к тому, — шутливо заметил Джон, — что она мастерица рассказывать сказки.

— Уж не хочешь ли ты меня уверить, что все, что она рассказала о «Братстве»…

— Нет. Как раз о «Братстве» она сказала сущую правду. И косвенные свидетельства, которыми ты располагаешь, только подтверждают ее слова. Но миссис Бернвуд, похоже, не любит раскрывать карт. Есть что-то такое, что она придерживает для себя. Нет, женщина она не простая.

— Так она же юрист.

Дальнейшую беседу приятелей прервал приход агента с пачкой документов, только что полученных по факсу. Пепердайн повернулся к нему:

— Что-нибудь новенькое?

— Ничего.

Пепердайн обернулся к Джону:

— Мы, знаешь ли, ведем рутинную проверку этой особы, хотя у нее вроде бы все в порядке. В соответствии с ее досье она. весьма успешно потрудилась как общественный защитник и причинила мно-о-го волнений руководству Проспера. Исходя из интересов тех, кого она там задела, ей пришлось сильно постараться, чтобы остаться в живых.

— Так в чем же проблема? — спросил Джон, кивнув на компьютер, который, насколько он знал, был связан с национальными и международными информационными сетями по всему миру.

— Очевидно, в наш компьютер кому-то удалось проникнугь. Вирус, по всей видимости. Та информация, которую мы получаем по сетям, не имеет смысла. Вот мы и пытаемся его наладить.

— Дай мне знать, когда появится что-нибудь, имеющее отношение к делу.

Джим хохотнул:

— Доктору Макграту не терпится узнать всю подноготную пленницы, так, что ли?

— Не особенно ломай голову относительно меня, Джим. — Джон повернулся, собираясь выйти. — Старые привычки, знаешь ли, забываются с трудом. Вот и все.

— Возвращайся на прежнее место работы, когда захочешь. Я бы с радостью заполучил тебя в свой отдел.

Пепердзйн произнес последние слова абсолютно серьезно и Джон почувствовал прилив благодарности, но по-прежнему ответил «нет».

— Слишком много стрессов. Мое нынешнее занятие куда спокойнее.