Главный свидетель - Сандра Браун

Вот уже две недели ее раздирали противоречия: с одной стороны, страх перед тем, что к нему вернется память, с другой — страх перед необходимостью покинуть безопасный бабушкин дом. Это место, разумеется, не гарантировало ее полного исчезновения, но все же здесь намного лучше, чем на открытом шоссе, где полицейские уже давно ее разыскивают. Конечно, к этому времени шумиха, поднятая ее внезапным исчезновением из больницы, должна бы поутихнуть, дорожные посты погрузиться в свою обычную размеренную беспечность. Детально все проанализировав, она решила, что наступило самое подходящее время для отъезда.

И вот теперь в очередной раз все ее планы летели к чертовой матери. С другой стороны, может, это и к лучшему, что он настаивает на поездке. Он, конечно, обо всем догадался, но вместе с тем не сообразил, что, заперев его в машине, она потом спокойно смоется.

По дороге в город Кендал лихорадочно обдумывала способы осуществления своего безумного плана.

— Ладно, — бросила она, изобразив некое подобие улыбки, — поехали. — В твоей компании, пожалуй, веселее.

Но какое уж тут веселье! Первые десять минут Джон молчал как рыба и внимательно разглядывал в окно окрестности. Он мог бы даже составить подробную карту их передвижения. В любом другом случае Кендал и внимания бы не обратила на его не вероятную наблюдательность, но сейчас это сильно беспокоило.

— Ты прекрасно знаешь дорогу, — заметил он недоверчиво.

— Еще бы, — без тени смущение ответила она, — именно здесь бабушка учила меня водить машину.

— Ты так часто о ней говоришь. Видимо, ты действительно любила ее?

— Конечно.

— За что, если не секрет?

Понятно, что обычные слова бессильны передать всю глубину безграничной любви к бабушке, но все же Кендал попыталась объяснить свои чувства, невзирая на несовершенство языка.

— О, бабушка была натурой творческой, жизнерадостной и большой выдумщицей. Я не только ее люблю, она восхищает меня как личность. Ах, каким же она была необыкновенным человеком, — исключительно терпимым, понимающим и принимающим всех такими, как они есть. Будучи женщиной с чувством собственного достоинства, она прививала его мне. Даже провинившись и понеся справедливое наказание, я никогда не сомневалась в ее великодушии и любви.

Начались городские застройки. Кендал въехала на стоянку у супермаркета. Он подождал, пока она выключит двигатель, а потом неожиданно спросил:

— Ты любила ее сильнее, чем меня?

Кендал на минуту лишилась дара речи:

— Что за вопрос! Это совершенно разные вещи, совсем другие отношения. И нечего сравнивать себя с бабушкой.

— Но любовь есть любовь, разве не так?

— Вовсе нет. Все зависит от обстоятельств.

— Каких таких обстоятельств?

— От самих людей и природы их взаимоотношений.

А я тебя любил? Впрочем, не надо, не отвечай.

Он тут же пошел на попятную. — Скорее всего, ты мне соврешь. — На какое-то время Джон неподвижно застыл, глядя в ветровое стекло, затем снова повернулся к ней: — Я не помню, чтобы любил кого-нибудь. В противном случае ты бы решила, что я обязательно это вспомню. Разве не так?

Он пристально взглянул на Кендал, и в его глазах мелькнули тревожные тени. Интересно, подумала она, о чем он сейчас думает? Если бы обстоятельства были другими…

Но они были именно такими — ужасными и рискованными, и все размышления на этот счет просто-напросто бесполезны. Ни к чему обременять себя мыслями о его эмоциональном состоянии.

Она поспешно вылезла из машины и взяла Кевина на руки.

— Я долго не задержусь, — не моргнув глазом, солгала она. — Надеюсь, тебе здесь не наскучит.

— Конечно, конечно, — отозвался он. — Я просто буду сидеть и смотреть в окно.