Мужчина-подарок - Светлана Лубенец

Еще немного потоптавшись на крыльце, мы зашли в холл родной фирмы. У Анжелкиного стола нас встретил сам босс Алексей Ильич Шаманаев с выражением лица, не предвещавшим сотрудникам на сегодняшний день ничего хорошего. Анжелка сидела на своем крутящемся стуле с таким ужасом во взоре, будто Лешка ее только что проверил на детекторе лжи и по всему вышло, что она продала конкурирующей фирме нашу интеллектуальную собственность. Я сразу начала прикидывать, что такого могла сама натворить, поскольку Бориса с Глебом из числа преступников исключила сразу. Мгновенно перебрав в уме чуть ли не по минутам вчерашний день, я не обнаружила за собой никаких грехов, провинностей и проступков.

Мы со страстотерпцами тремя витязями на распутье встали возле босса, как у придорожного камня. Куда же он нас пошлет: к чертовой матери навсегда, к чертям собачьим на время или после выволочки позволит все-таки разойтись по рабочим местам?

– Быстро собирайтесь! – резко и отрывисто сказал босс.

Распоряжение было до такой степени неожиданным и неопределенным, что я покосилась на Анжелку. Может, она даст какой-нибудь наводящий на суть дела знак? Но лицо секретарши вдруг сморщилось, сплющилось, она всхлипнула, вытерла прозрачную слезинку, быстро скатившуюся по крутой щеке из глаза на подбородок, и полузадушенно прохрипела:

– Нас выселяют…

Разумеется, я хотела спросить: «В каком смысле?», но не успела, потому что в офис зашел Дроздецкий. Только он успел присоединиться к нашей живописной группе, Анжелка тут же сорвалась с места, упала на его широкую грудь и заголосила:

– Павлик! Нас выселяют!! Срок аренды закончился!!!

– Пять лет, что ли, уже прошли? – с удивлением спросил он.

Шаманаев беззвучно кивнул.

– Бы-ы-ыстро… – протянул Пашка и тут же высказал дельную мысль: – Так давайте продлим – и все дела! Мы же вроде так и договаривались? А, босс?

– Ничего не получается, – все так же отрывисто и нераспространенно ответил Лешка.

Я заметила, что от его носа к подбородку пролегли две глубоких борозды, которых не было еще вчера. Теперь он был бы вполне достойной парой Ирме. Неужели все так серьезно?

– Интересное дело получается! – возмутился Дроздецкий и даже несколько небрежно оттолкнул от себя Анжелку. – Мы же договаривались чуть ли не о бессрочной аренде, а договор на пять лет подписали на случай непредвиденных обстоятельств. Типа: мало ли что может случиться, может, мы за пятилетку так развернемся, что захотим Букингемский дворец снять.

Шаманаев молчал.

– Нет, в самом деле! – очнулся наконец Глеб Сергеич. – Пашка дело говорит! Мы же тут за собственные кровные денежки евроремонт сделали, крыльцо отреставрировали, фасад обновили и вообще… Нам что, за это заплатят?

– Сомневаюсь, – буркнул Лешка.

– Не-е-ет! Вы – как хотите, а я отсюда никуда не пойду! – изрек Глеб Сергеич, уселся на Анжелкин стул и развалился в нем в самой непринужденной позе. – Пусть меня выносят отсюда судебные приставы!

– Вас не судебные приставы вынесут, а выгонят дубинками самые обыкновенные менты, – заявил Шаманаев.

– И все-таки, в чем дело, Алексей Ильич? – спросил все еще сохраняющий хладнокровие Борис Иваныч.

– Все до смешного просто, – горько улыбнулся Шаманаев, и две борозды от носа к губам сделались еще глубже. – Всего лишь произошла смена собственности.

– И?

– И новый собственник не желает видеть в данном здании консалтинговую фирму.

– А что он желает здесь видеть?

– Этого я не знаю. Только нам велено в три дня очистить помещение.

Борис Иваныч присвистнул и спросил:

– А вы хоть в курсе, кто он такой, новый собственник?

– Нет, – быстро ответил Шаманаев, но мы все сразу поняли: врет, знает.

– Может, есть смысл с ним переговорить? – не унимался Борис Иваныч.

Лешка резанул его огненным взглядом и отрубил: