Голубая звезда - Ким Болдуин, Ксения Алексу (2010)

— Отлично. А ты узнал что-нибудь о том, где хранится копия бриллианта? — спросил Кадир.

— К сожалению, пока нет. Но адвокат женщины дал мне сведения, которые позволили проследить историю камня, по двум семьям, где он был. — Байят замолчал, его прервал голос на том конце провода. Говорили по-английски. — Минуточку, сэр.

Кадир подался вперед. Он сел напряженно, с прямой спиной. Итак, получается, что профессор игнорировал требования афганского правительства. Так не пойдет.

Байят не выходил на связь пару минут.

— Я прошу прощения, Кадир. Я только что приехал в университет. Это был один из моих студентов. Как я уже сказал, отец графини получил бриллиант от гестаповского офицера во времена Второй мировой. Я говорил с сыном того человека. Он сказал, что изначально бриллиант принадлежал еврею по имени Мозек Левин. Он мертв, и я пытаюсь разыскать какие-нибудь следы его потомков.

— Докладывай мне, и только мне обо всем, что тебе удастся узнать, — велел Кадир. — Это очень тонкое и важное дело, я подхожу к нему со всей серьезностью. Чем меньше людей знают об этом, тем лучше для нашей страны, особенно в такие времена.

— Конечно, Agha. Моя страна, и репутация моей страны — самое важное для меня.

Почти сразу после того, как Кадир уехал из своего офиса, заместитель министра по вопросам искусства Юсуф поспешил к одному из таксофонов, недавно установленных в афганской столице. Необходимость периодически звонить в Вашингтон заставляла его нервничать. Он не представился. Он достаточно долго передавал информацию Клиффу Нортону, заместителю главы управления военной разведки США, чтобы тот знал его голос. От него никогда не требовалось раскрыть свое имя, но Юсуф подозревал, что это и так было известно Нортону.

— Времени уже не остается, — сказал он. — Террористы начали приводить в действие свой план, и акции против Запада скоро последуют.

— Как скоро? Где? — спросил Нортон. — Говорите конкретно.

— Счет исчисляется днями, — ответил Юсуф. — Я вам скажу и цели, и точные даты, как только у меня будет бриллиант. Если вы не вернете камень, погибнут десятки или сотни тысяч.

Он услышал, как майор шумно втянул воздух.

— Наш агент скоро прибудет в Амстердам, — сказал Юсуф. — Ему поручено предпринять все необходимые шаги, чтобы добраться до бриллианта.

— Мы делаем все возможное, — сказал Нортон. — Но в те сроки, которые вы назвали, мы не можем достать бриллиант.

— Всегда очень жаль, если погибают невинные. Ваша страна совсем недавно пережила ужасный кошмар. А теперь он надвигается на мою родину.

— Я полагал, что вы из тех благородных людей, кто хочет остановить Аль-Кайду, остановить всех, кто порочит Коран, прикрываясь им, чтобы убивать невинных.

— Так и есть, — сказал Юсуф. — И я надеюсь, что смогу что-то изменить, предоставив вам необходимую информацию.

— Но готовы на это, только, если цена вас устроит.

— Майор, не оскорбляйте меня. Деньги, которые я получал прежде, были не ради личных нужд. Они пошли на то чтобы накормить людей и поднять нашу искалеченную войной страну. Но в данном случае речь идет о нашей чести. Setarehe Abi Rang нужно вернуть в корону, пока мир не узнал, что нам приходилось лгать все эти годы.

— Похоже, что вами движут не столько религиозные мотивы, сколько ложный патриотизм, — сказал Нортон. — Неужели, «честь вашей страны» стоит миллионы жизней?

— Вам неизвестно значение чести. Вы ведь не посылаете бессчетное число юных бойцов воевать за честь и патриотизм?

Повисла пауза.

— Посылаем, — признал Нортон, — но наша цель — справедливость, а не спасение властных авторитетов от позора.

— Я бы не стал дискутировать с вами о справедливости, — произнес Юсуф. — Слишком много людей на моих глазах погибло от американских бомбежек.

— Мы делаем все необходимое, чтобы поддерживать мир.