Вечером, уже при личной беседе, Анатолий Иванович переходил на шепот, придвигался к сидящему напротив Алексею и закрывал рот ладошкой. Сквозь все эти ухищрения он все же донес до племянника суть надвигающейся беды: участок, с уже разворачивающимися цехами завода, с подтянутыми коммуникациями, хотят забрать. Администрация района намерена аннулировать куплю-продажу.

— Прямо так и сказал: занулируем, говорит, этот акт.

— А основания? — недоумевал Алексей. — Я не юрист, но в этот вопрос въехал основательно. Не может быть у них причин… Не может…

— Он сказал, что какие-то… икологические, что ли… В общем, показывал он мне документик.

— Не должно быть никаких… документов! Вы сами читали документ?

— А зачем читать?! — изумился дядя. — Я сам видел: герб есть, печати всякие. И на машинке напечатано… Нет, Алексей, там все правильно!

Взглянув в помутневшее от неухоженности стекло окна, Лекс вздохнул:

— Завтра пойдем к этому администратору. Поглядим, что за документ он нам предъявит! Поглядим, дядя…

Он уже догадывался, кем спровоцирована эта акция. Вероятнее всего — Фаустом. Этим назойливым, цепким бультерьером. Не удались лобовые атаки, перешел к маневрам. Перестраивается, волчара!

Посмотрев на часы, набрал номер:

— Алло, Генрих, бери юриста Сергея, всю документацию по Лозовому и — срочно сюда. Как на крыльях! Да, захвати тот магнитофон. Не забудь!

Мысль о магнитофоне возникла недавно. Когда понял Лекс, что шьют его противники суровой ниткой, грубыми стежками. Воспользовались необразованностью дяди. Решили, что невежды обычно с безоглядным почтением относятся к бумаге с печатями. Знали, курвы, что не будет старик Бравин в текст вчитываться. Раз есть печать — стало быть, законный документ. Ладно, мартышки, банкуйте! Только не знали вы, что у дяди Толи Бравина есть племянник, который забил на ваши гербовые печати! Будем с вами по вашим же правилам играть. Вы на необразованность ставку сделали, а мы — на вашу тупость.

Умный и достаточно опытный Алексей знал, что чиновники среднего уровня, как правило, — люди недалекие, слепо исполнительные и до хруста в суставах цепляются за свое кресло. Более всего боятся потерять «хлебное» место.

А если разоблачить его как неумного, некомпетентного работника — потом можно из него веревки вить.

Решил записать на магнитофон беседу с этим чиновником. Разбомбить его «туалетную бумажку» грамотными аргументами, а потом прокрутить ему запись. И пообещать, что пленку перешлет его начальнику… Это должно сработать. Такие люди обычно пасуют перед аргументированной угрозой. Тем более — перед технически аргументированной…

Магнитофон этот Алексей заказал одному технарю еще месяц назад. Все не было случая использовать. Фишка этого портативного рекордера в том, что он автоматически включался на голос. А выключался после трех минут тишины. Чувствительность — потрясающая: в радиусе пяти метров даже шепот записывает. Внятно и четко.

Наутро приехал Генрих с юристом. Разложив документацию на столе, Сергей давал пояснения. А заодно Лекс проверял и магнитофон, закрепив его под столешницей.

— Я по дороге заново просмотрел все эти бумаги, — докладывал юрист. — Оснований для придирок нет. Все в полном ажуре, Алексей Юрьевич! Вот акт от СЭС… от пожарников… от экологов.

— А ты учел, что здесь могут быть какие-нибудь специфические… местные, что ли, дополнения или уточнения к законам?

— Нет, Алексей Юрьевич, и в Татарстане, и в Якутии, и в Москве действует единый закон. Разве что этот закон изменили со вчерашнего дня. Но еще позавчера… А почему, Алексей Юрьевич, вы шепотом разговариваете? — Сергей растерянно покрутил головой.

— Нет-нет, Сережа, — усмехнулся Алексей, — все в порядке. Здесь опасаться некого. Это я… для проверки.

Юрист непонимающе пожал плечами и продолжил, но уже приглушенным голосом: