Красные листья - Полина Саймонс (1999)

— Не могу сказать. — Весь лоск с Конни куда-то исчез. Она сидела и нервно вздрагивала.

— Попытайтесь.

— Я не знаю. Просто начала беспокоиться. Он сказал, что пойдет к себе, а там его не было.

— Очень похоже, что вы, ребята, просто разминулись друг с другом. Он ходил попрощаться с Кристиной…

— Он ходил? — воскликнула Конни.

«Ага, — подумал Спенсер. — Вот этого я и ожидал».

— Да, — ответил он.

Некоторое время Конни молчала. Ее руки напряглись, кончики пальцев побелели.

— Просто между мной и Альбертом вышло недоразумение, — сказала она, наконец. — Понимаете?

— Не понимаю, — сказал Спенсер. — Позвольте спросить: где вы искали его?

— Повсюду. По всему общежитию.

— И за зданием библиотеки Фелдберг тоже? И на мосту?

— Нет! — воскликнула Конни. — Господи, зачем мне было его там искать?

— Кто-нибудь видел вас, когда вы искали Альберта по общежитию и вокруг него в час ночи?

— Не думаю.

— Я тоже так не думаю. Сильный снег, мороз, очень позднее время. Все давно уже спали. — «Кроме Кристины, которая умирала». — Вы уверены, что вас никто не видел?

— Вполне уверена.

— Да. Все складывается не очень хорошо.

Тишина. Затем, поколебавшись, она произнесла запинаясь:

— Это правда. Я вам рассказала все как было.

У Спенсера начала болеть голова. У него сегодня был очень тяжелый день. В девять часов вечера он обычно с работой кончает. Своими лавирующими ответами эта миловидная маленькая бойкая девушка вызвала у него сильную головную боль.

Внезапно он вспомнил невысокую девушку, которая днем торопилась в Хинман-Холл. Что он может вспомнить сейчас насчет этой девушки? По размерам они, пожалуй, совпадали. Что еще? Пальто — она носила куртку. Да, куртку с белой буквой Д на спине. Вот так.

Он попросил Конни показать ее пальто. Это была дартмутская куртка. Отлично понимая, что дартмутские куртки носит девяносто процентов студентов, Спенсер, тем не менее, не мог отбросить вариант, что девушка, которая тогда быстро прошла мимо толпы студентов и санитарной машины, была именно Конни Тобиас.

— Хорошо. Возвратимся к Альберту. Ночь вы провели вместе?

— Да.

— А следующее утро?

— Мы встали, сходили к Тейеру позавтракать и затем уехали на Лонг-Айленд.

— Вы не помните, видели ли вы Кристину в среду утром?

Конни задумалась или сделала вид:

— Нет.

— А собаку Кристины вы видели?

— О да. Мы взяли пса с собой.

— Почему?

— Не знаю. Нам его стало жалко.

— Почему? — Спенсер не собирался на этом заканчивать.

— Мы подумали, что у нас ему будет здорово. — Она выдавила улыбку. — У нас очень хороший двор.

«Вот в этом я не сомневаюсь, — подумал Спенсер. — Даже уверен в этом. Двор у вас весь наманикюрен и отлакирован, как твои ногти. Все листья подобраны, кусты подстрижены. И не как-нибудь, наверное, а фигурно».

— Вы звонили своей маме, спрашивали у нее, можно ли привезти собаку?

Конни отмахнулась и ответила голосом избалованной девочки:

— Не-а. Потому что моя мама никогда не возражает. Когда два года назад Кристина приезжала с нами на Рождество, мы тоже привозили Аристотеля.

— Констанция, вы взяли Аристотеля и не сказали Кристине?

— Я оставила ей записку.

— Вы оставили ей записку, что взяли ее собаку с собой?

— Она знала, что с нами ему будет хорошо.

— Да, но как вы могли взять его без, так сказать, разрешения?

— Хм, Альберт упомянул, что Кристина, кажется, не очень желает, чтобы Аристотель оставался с ней на Благодарение, потому что не знает, как у нее сложатся праздники. Она же все время то на работе, то на тренировках. В любом случае мы не думали, что она будет против. Мне кажется, она даже вроде надеялась, что кто-нибудь предложит взять его на праздники.

Спенсер обдумал только что услышанное и через некоторое время спросил: