Жена или жертва?.. - Филлис Уитни (2000)

Скульптура, казалось, была создана изо льда. Ее подбородок был приподнят, словно в нетерпеливом ожидании превращения в существо из плоти и крови. Женская головка и часть длинной шеи словно выступала из камня. Обнаженное плечо было слегка приподнято, как будто заключенная в глыбе наяда пыталась освободиться от холодного материала, не желавшего выпускать ее из своих недр. Лицо выглядело живым, но, казалось, принадлежало существу, в котором не было ничего человеческого — красивому, безмятежному и холодному. Это определенно была не я.

Камень скрывал левое плечо женщины, и я знала, что Гленн собирается оставить скульптуру именно в таком виде. Несколько прядей волос падали на открытое правое плечо, а основная их часть, словно тронутая ветерком, волной спадала на спину и казалась удивительно живой. Еще не все детали скульптуры были проработаны, но впечатление она производила сильное.

— Я еще не закончил, — торопливо сказал Гленн, — не доделал глаза, губы. И я хочу сделать так, чтобы волосы как можно точнее передавали Динины.

Колтон остановил его, с трепетом в голосе заметив:

— Это великолепно. Ты нашел себя, Гленн. Эта работа принесет тебе успех. Юная Дина помогла тебе вновь обрести самого себя. Береги ее. Береги ее и…

— И держи подальше от капканов, — добавила Гленда, до сих пор молча стоявшая позади нас, и ее голос был холодным, как белый алебастр.

Был ли он прозрачно-белым — или все-таки с примесью зеленого цвета ревности? — невольно задала себе вопрос я.

— Что ж, теперь я могу ехать, — сказал Колтон, игнорируя слова дочери. — Помоги мне с картинами, Гленн.

Но, прежде чем они вышли из мансарды, Гленда подошла к алебастровой головке вплотную и слегка коснулась ее длинными пальцами. То, что она сказала, удивило меня.

— Это хорошо, Гленн. Очень хорошо. Это лучшее из всего, что ты сделал, не считая работы из черного мрамора. Интересно, ты сам понимаешь, почему они тебе удались?

Гленн повернулся к ней так стремительно, что я вздрогнула. Он не мог не знать, что этой женщине нельзя доверять. Или все еще рисковал ей верить?

— Уточни, что ты имеешь в виду, — попросил он.

Даже Колтон был заинтригован и остановился, чтобы послушать, что она скажет.

Мягко, почти нежно Гленда провела рукой по лицу из алебастра, моему и в то же время чужому, словно слепой, ощупывающий чуткими пальцами его контуры.

— Это полная противоположность головке из черного мрамора и в то же время ее копия, двойник. Ты вырезал из ледяной глыбы вовсе не Дину. И знаешь это, не так ли?

Гленн побледнел и неистово замотал головой.

— Нет-нет, ты ошибаешься, Гленда. Это совсем не то, что я собирался сделать.

Сестра пристально посмотрела на него, потом вдруг разразилась рыданиями и опрометью выскочила из мансарды. Мы услышали, как она сбежала вниз по лестнице и хлопнула входной дверью.

Лицо Гленна оставалось болезненно бледным, но Колтон этого не заметил.

— Маятник качнулся в обратную сторону, — сказал он. — Она возвращается назад, в то время как ты идешь вперед. — Он еще раз посмотрел на алебастровую головку с удивлением и восхищением одновременно. — Но в этом есть и положительный момент, — заметил Колтон. — Вы двое никогда не были свободны друг от друга. Так что сейчас, когда Гленда впервые оказалась на твоем месте, будь к ней снисходителен, мой мальчик, прошу тебя. — Он задумчиво помолчал. — Пойдем, помоги мне с вещами. Дина, — повернулся ко мне свекор, — твоя помощь мне не потребуется, так что ты можешь идти отдыхать и лечить свою ногу.

Он рассеянно улыбнулся мне и, взяв несколько холстов, начал спускаться по лестнице. Я с горечью почувствовала, что, несмотря на все его похвалы, по-прежнему оставалась чужой в их клане.

Я подошла к Гленну, чтобы выказать ему свою любовь и веру в его талант, которая только что была вознаграждена.