Золотой мираж - Джудит Майкл

Она завернула за угол своей улицы и вдруг поняла, что ее всю трясет. Руки едва могли держать руль. Она с трудом завела машину на дорожку и в гараж, поставила рядом с машиной Клер и осталась сидеть, пытаясь успокоиться. Я в ужасной форме, подумала она. Мне нельзя в таком виде идти в дом.

Она подумала: что же с ней случилось? Она никогда не чувствовала себя такой беспомощной, как будто все вокруг стало слишком огромным, и она не может это выдержать, как будто что-то сейчас может случиться, и она умрет. Она заплакала и каждый раз вздрагивала, когда раздавался какой-нибудь незначительный шум, и настолько завела себя, что с трудом могла спокойно сидеть на месте. Единственный раз, когда ей было действительно прекрасно, это когда вместе с Бриксом она вдыхала кокаин. Я должна прекратить это, подумала она. Я не могу позволить, чтобы мама увидела меня такой.

Ваша беда в том, что вы разъединены — вы живете в одном доме, но не вместе.

Я не могу, подумала Эмма. Я не могу с ней поговорить, потому что боюсь глядеть на нее. Она увидит, что со мной что-то не так, она узнает, что я сплю с Бриксом. Она узнает про наркотики.

Она представила себе объятия Клер, как она прижимает ее к себе, и все ее тело пронзила боль. Я могла бы сесть к ней на колени, подумала она, и слезы снова закапали, когда она представила, как сворачивается у мамы на коленях калачиком, как ей тепло и безопасно в ее защищающих руках. Да, я этого хочу, так хочу. Но я не могу попросить ее, не могу ей ничего рассказать. Боже, зачем я родилась…

Я могу себя убить, подумала она. Закрыть дверь гаража, включить мотор и просто заснуть. Но мама и Ханна услышат, как закрывается дверь, они станут думать, где я, и придут посмотреть. «Прекрати», — сказала она громко. Ее голос прозвучал незнакомо, как будто принадлежал кому-то другому. Прекрати, прекрати немедленно, говорила она себе, ты ведешь себя, как напуганный ребенок. Прекрати рыдать и выть, тебе не нужна твоя мать, Брикс это сказал тебе. Ты взрослая, тебе нужна только ты сама.

Сзади на дорожку заехала машина. Она покосилась, чтобы разглядеть, кто за рулем. Из машины вышел высокий мужчина и встал с ней рядом, глядя на дом при свете фар, лившемся на дорожку. Он не кажется опасным, подумала Эмма, он милый. Он не был так красив, как Брикс, но держался прямее. Брикс, признала Эмма, слишком сутулится. Этот был старше, он был высок и худощав, с темными седеющими волосами, завивающимися на затылке и чуть взъерошенными ветром. На нем была только спортивная куртка, хотя становилось холодно, и в руках он держал портфель. Он увидел Эмму, зашел в гараж и нагнулся к открытому окну ее машины.

— Эмма Годдар? Я Алекс Джаррелл. — Он протянул руку, и Эмма поздоровалась с ним через окно. — Извините, кажется, я выбрал неподходящее время, — сказал он, заметив полоски от слез у нее на щеках. — Я могу зайти завтра.

— Нет, нет, ничего, — сказала она, подумав о том, как было мило с его стороны так сказать. — Откуда вы знаете мое имя?

— Я читал о вас и вашей матери, и однажды виделся с ней на вечеринке в Стэмфорде. Она дома?

— Машина здесь, так что думаю — да, — Эмма открыла дверцу и Алекс чуть отступил. — Вероятно, она дома. А что вы хотите?

— Репортаж для журнала. Я писатель, и «Венити Фэйр» хочетг чтобы я написал большую статью о вас обеих.. Я просто хотел договориться о времени, когда мне прийти, и поговорить с вами.

Эмма покачала головой.

— Не со мной. Лотерею выиграла мама, а не я. Держу пари, что вам сказали писать о ней, а обо мне и не упоминали.

Он улыбнулся:

— Вы правы. Они не упоминали. Но я пишу, что хочу. А из того, что я прочел, мне показалось, что вы настолько близки, что оставить вас без внимания я не могу.

Эмма покраснела: