Счастье в кредит. Книга 2 - Лариса Туманова, Виктория Ростокина (1995)

— Терпения, — просила Наташа. — Сил и терпения. А остальное я сама преодолею…

Виана с сомнением качала головой, но все же раскручивала над Наташиной головой хрустальный шар, пуская ей в глаза искорки бликов.

И Наташа возвращалась домой, наполненная новой жизненной силой, с непоколебимой верой в то, что она сумеет все преодолеть. И снова жарила, парила, готовила, подавала, молчала, улыбалась, заглядывала в глаза…

И Андрей смягчался… И начинало казаться, что все по-прежнему, до его очередной выходки, после которой у Наташи снова опускались руки.

«Какая сложная штука семейная жизнь, — думала она. — У нас все сводится просто к быту вместе есть и вместе спать. А ведь Андрюшка мне давно уже ничего не рассказывал о своих делах, об учебе… И меня не расспрашивает. Выходит, моя жизнь за пределами дачи ему не интересна?»

— Ну, что новенького? — бодрой улыбкой встречала она его на пороге.

И получала емкий ответ:

— Ничего. Все по-старенькому.

— Ой, а у нас сегодня на зарубежке… — начинала Наташа.

— Елки! — тут же восклицал Андрей. — Спасибо, что напомнила!

И он доставал из сумки кипу привезенных из библиотеки книг.

И к нему было уже не подступиться…

Он носил щегольской Иринин шарфик, игнорируя обиженные взгляды Наташи. А когда она не выдержала:

— Зачем же я его вязала?

Он резонно ответил:

— Ты вязала — ты и носи.

Виана обещала Наташе, что скоро у нее наступит период исполнения желаний, и уговаривала со смехом пожелать что-нибудь огромное, светлое и чистое…

— Слона, помытого в ванне, — фыркала в ответ Наташа.

Но все ждала: ну когда же? когда? А желания все не исполнялись… Самое главное, заветное желание любви и ласки…

Приближалось Восьмое марта. И Наташа загадала, что если Андрей поздравит ее, подарит цветы, устроит ей маленький праздник, то, значит, их любовь не угасла, а просто покрылась паутиной рутинных забот. А если забудет, не придаст значения, то… Ох, даже думать о таком не хотелось.

«Не буду ему напоминать, — решила Наташа. — И спрашивать не буду. Захочет уехать — пусть катится. Значит, я ему не дорога».

И ждала, затаив дыхание, все предпраздничные дни. Нужно быть слепым и глухим, чтобы забыть о поздравлении, когда вокруг, на курсе, на кафедре, вся мужская половина скидывается на цветы своим дамам, обсуждает подарки, а на улицах у цветочных ларьков вьются длинные очереди, состоящие сплошь из представителей сильного пола…

…Весь вечер накануне праздника Наташа приводила себя в порядок. Хотелось быть ослепительно красивой. Она грела воду в ведрах, мыла голову, драила тело жесткой варежкой.

«Ну разве я уродина? — она разглядывала себя, скользя мыльной пеной по грудям и бедрам. — У меня стройные ноги… и талия тонкая…»

Потом она резала традиционный «оливье» и сама над собой насмехалась:

«Если Андрюшка меня не поздравит, поставлю ему утром на завтрак и скажу: «С Женским днем, любимый».

На «мужской» день она закатила ему настоящий пир, и ни слова упрека не произнесла, хотя он вернулся из Москвы последней электричкой, уже в третьем часу.

Наташа с удовольствием вспомнила, каким нежным и ласковым он был в ту ночь, просто необыкновенным. Снова называл Таткой, своей половинкой и совершенно искренне говорил, что ему ужасно повезло с женой.

Она не знала, что Андрей, возвращаясь к ней из Ирининой койки, чувствовал себя нашкодившим котом, и готовился к скандалу, выяснению отношений, придумывал оправдания… И был действительно тронут тем, что Наташа кротко сидела у накрытого стола и старалась всячески угодить…

«А теперь его очередь», — решительно сказала себе Наташа.

Она понюхала подаренный однокурсниками букетик подснежников. Какой дивный, тонкий запах… Хочется нюхать еще и еще… Она просто не могла оторваться, как наркоманка от кокаина… Интересно, Андрей принесет цветы? Что-то он задерживается… Может, в очереди стоит… бедненький…