Полина - Александр Дюма (1994)

Я не ошиблась. Приготовления к вечеру, остаток той веселой беззаботности молоденькой девушки, которой я никогда еще не теряла, ожидание бала в такое время, когда их бывает так мало, отвратили невольный ужас, овладевший мной, и удалили призрак, преследовавший меня. Наконец желанный день наступил: я провела его в каком-то лихорадочном движении, которого никогда прежде не замечала матушка; она была счастлива моей радостью. Бедная мать!

Когда ударило десять часов, я, обычно очень медлительная, была уже готова. Наконец мы отправились. Почти все наше зимнее общество возвратилось, подобно нам, в Париж для этого праздника. Я нашла там своих пансионских подруг, своих всегдашних кавалеров и даже получила живое удовольствие молодой девушки, которое последнее время начинало уже стихать.

В танцевальной зале была ужасная теснота. По окончании кадрили графиня М… взяла меня за руку и, чтобы избавиться от жары, увела в отделение, где играли в карты. Это было любопытное зрелище: все аристократические, литературные и политические знаменитости нашего времени были там. Я знала уже многих из них, но некоторые были мне неизвестны. Госпожа М… назвала мне их, сопровождая каждое имя замечаниями, которым завидовали часто самые остроумные журналисты. Войдя в одну залу, я вдруг содрогнулась, сказав невольно:

— Граф Безеваль!

— Да, это он, — отвечала госпожа М…, улыбаясь. — Вы его знаете?

— Мы встретили его у госпожи Люсьен в деревне.

— Да, — ответила графиня, — я слышала об охоте и о приключении, случившемся с молодым Люсьеном. — В эту минуту граф поднял глаза и заметил нас. Что-то вроде улыбки мелькнуло на губах его.

— Господа! — сказал он своим партнерам. — Могу ли я оставить вас? Я постараюсь прислать к вам вместо себя четвертого.

— Вот прекрасно! — сказал Поль. — Ты выиграл у нас четыре тысячи франков и теперь пришлешь вместо себя такого, который не проиграет и десяти луидоров… Нет! Нет!

Граф, готовый уже встать, опять сел. После сдачи он поставил ставку; один из игроков удержал ее и открыл свою игру. Тогда граф бросил свои карты, не показывая и сказав: я проиграл, отодвинул от себя золото и банковые билеты, лежавшие перед ним в виде выигрыша, и опять встал.

— Могу ли я теперь оставить вас? — спросил он.

— Нет еще, — возразил Поль, подняв карты графа и смотря на его игру: — у тебя пять бубен, а у твоего противника только четыре пики.

— Сударыня, — сказал граф, обращаясь в нашу сторону и адресуясь к хозяйке, — я знаю, что мадам Евгения будет просить сегодня на бедных. Позволите ли мне первому предложить свою дань? При этих словах он взял рабочий ящик стоявший в геридоне подле игорного стола, положил в него восемь тысяч франков, лежавшие перед ним, и подал его графине.

— Но я не знаю, должна ли принять, — отвечала госпожа М… — такую значительную сумму?

— Я предлагаю ее, — возразил, улыбаясь, граф, — не от себя одного; большая часть ее принадлежит этим господам, и их-то должна более благодарить мадам Евгения от имени покровительствуемых ею. Сказав это, он пошел в танцевальную залу, оставя ящик, наполненный золотом и банковыми билетами, в руках графини.

— Вот один из оригиналов, — сказала мне госпожа М… — Он увидел женщину, с которой ему хочется танцевать, и вот цена, платимая им за это удовольствие. Однако надобно спрятать ящик. Позвольте мне проводить вас в танцевальную залу.

Едва я села там, как граф подошел ко мне и пригласил танцевать.