Верни мои крылья! - Елена Вернер (2015)

– Дело верняк. Расстались. Она сперва держалась, хотя и было видно, что у них «любовь прошла, завяли помидоры». Но когда оказалось, что Трифонов с Сафиной скоро поженятся, тут-то ее и пробрало. Второй день ревет уже.

– И… тебе ничуть ее не жалко? – попробовала Ника воззвать к совести, неясно только чьей, Дашкиной или своей собственной, потому что внутри стремительно проклевывалось и распускалось что-то нежно-зеленое.

– Из-за чего мне ее жалеть? Она думает, это тяжело – расстаться с парнем? Вот когда твой родной отец лезет тебе в трусы и ты сваливаешь из дома – это тяжело.

Она сказала это так просто. Со знанием дела, как отхватила ножом кусок масла. И, не говоря больше ни слова, Дашка кивнула через стекло радостно манившей ей к выходу Зиминой, сунула пуговичную шкатулку в стол и выскочила, не прощаясь. Ника смотрела, как Светлана приобнимает девочку за плечи, и постепенно до нее доходил смысл сказанного. Дашка права, рядом с этим многое меркнет.

По дороге домой Ника пыталась все-таки вытравить из себя смутную радость, разобраться в чувствах, да только ничего не выходило. Потому что с каждым утренним птичьим криком она посылала – ему – «доброе утро» через крыши домов, облитых глазурью рассвета. Потому что в каждой чужой надписи на асфальте или стене дома, мелом или краской из баллончика, с одним и тем же посланием, что понятно на всех языках, ей чудился другой, вполне знакомый не то отправитель, не то адресат. Потому что она любит Кирилла Мечникова и не хочет отказываться от этой любви. Даже если это неприлично.

Огонек мигал, настойчиво – невозможно не заметить. Она увидела прямо от порога. Автоответчик. Сумка соскользнула у Ники с плеча, и девушка прямо в обуви пробежала до тумбочки и нажала кнопку. Механический голос сообщил номер телефона, день недели и время, когда была сделана запись. Но после сигнала из динамиков зашуршало молчание.

Она сразу узнала его. Это молчание было полно его непрозвучавшим голосом. Ника прослушала несколько раз, пролистала список вызовов. Каждый вечер с момента ее отъезда было по звонку с одного и того же номера. Конечно, Кирилл, больше некому. Ника хотела бы перезвонить ему. Всего семь цифр отделяют ее от любимого голоса. Почему он звонил? Ему было больно от расставания с Риммой, он хотел пожаловаться ей, использовать в качестве жилетки? Нике не надо было слышать это, чтобы представить, как тяжело станет ей, когда эти слова прозвучат вслух. Неужели он так ее унизит? Ведь это будет означать, что он никогда не допускал и мысли, что у Ники с ним что-то может быть. И – исправила она себя – не у Ники, а у Вики. Именно под этим именем он помнит свою телефонную приятельницу, в квартиру которой дозвонился однажды по ошибке. Ошибка – вот кто она такая для Кирилла, просто случайное стечение обстоятельств.

Всего семь цифр. Они висели в воздухе, превращаясь в вопросительные знаки. Ника не сводила глаз с телефона, на котором уже потух никому не нужный красный огонек. Она прикрыла глаза и по памяти воссоздала телефонный аппарат, цвет, размер, очертания кнопок, форму трубки. Потом открыла глаза – и нарисованный образ лег в реальность, один в один. Тогда Ника снова закрыла глаза и повторила игру. Это было своего рода медитацией, чтобы не думать, не умолять телефон зазвонить – чтобы избавить саму Нику от необходимости решать, нажать ли семь кнопок в правильной последовательности или же отойти от тумбочки, разобрать сумку, приготовить ужин и вспомнить, что теперь представляет из себя ее жизнь. Без оглядок на прошлое.

Когда телефон все-таки зазвонил в половине второго ночи, Ника не особенно удивилась. И в то же время – не успела приготовиться. Она была потрясена, она была счастлива, она испугалась до чертиков. Вся гамма чувств взорвалась в ней этой трелью в тихой квартире. И Ника схватила трубку прежде, чем звонок успел раздаться во второй раз.

– Да?

– Ника…. – прорыдала в трубку Римма Корсакова.