Верни мои крылья! - Елена Вернер (2015)

Не ожидая никого чужого, она даже не повернула голову, заслышав звук отворившейся и закрывшейся входной двери. И только последовавшая за этим тишина и по-прежнему бросающее в дрожь ощущение чьего-то пристального взгляда заставило ее поднять глаза. У окошка стояла Дашка. Несмотря на весеннюю, не по-мартовски теплую погоду, на девочке был все тот же ветхий пуховик. Вероятно, из теплой одежды у нее больше ничего не было.

Поскольку Дашка не заговаривала, Ника крутанулась на кресле и приоткрыла дверь каморки, указывая на нее через стекло:

– Заходи сюда!

Дашка прошла за угол и появилась на пороге.

– Привет… – улыбнулась Ника. Девочка кивнула. Шагнула к столу и положила прямо перед Никой черный кожаный кошелек. Ника вопросительно приподняла бровь.

– Передайте это… Светлане. Я случайно у нее взяла.

Ника покраснела.

– Конечно, передам.

Дашка тут же отвернулась, чтобы уйти.

– Дашка, подожди! Может, ты сама ей передашь? Она здесь… на репетиции. Она будет очень рада тебя видеть, она так расстроилась, когда ты в тот раз ее не дождалась.

– Это вряд ли, – пробормотала Дашка и кривовато усмехнулась.

– Нет-нет, я тебе точно говорю. Подожди, я сбегаю!

– Да не надо, ясно?!

Грубость Дашки не могла обмануть Нику, она понимала, что это лишь защитная реакция. Но не знала, стоит ли пытаться пробить броню. Поэтому она молчала, стоя напротив девочки и предоставив ей возможность самой подумать.

Дашка не уходила. Сначала она ждала Никиного ответа, но не дождалась. Посмотрела с удивлением и даже любопытством. И, внезапно осмелев, принялась глазеть по сторонам, изучая старые афиши, закрывшие обои внахлест, одна на другую, покосилась на липатовскую монстеру, раскидистую, с хищными резными листьями. Тронула пальцем сухой кончик одного из листов, и Ника заметила, что с прошлого раза митенки на ее руках стали еще грязнее.

– Воздух слишком сухой, комп все время работает, сушит. Брызгать надо, а то она загнется у вас, – посоветовала Дашка и озабоченно нахмурилась. Было видно, что ее действительно задевает невнимание к комнатному цветку.

– Хорошо, я прямо сейчас побрызгаю, – пообещала Ника, и Дашка кивнула успокоенно. – Только… пульверизатора-то у меня нет… Надо в костюмерной…

– Не надо.

Без спроса взяв чайник, Дашка плеснула из него в стакан воды, сделала пару больших глотков, еще раз долила и набрала полный рот, так что щеки надулись бочонком. Подступилась к растению и принялась разбрызгивать воду изо рта. «Точь-в-точь моя мама во время субботней глажки…» – Нику охватила щемящая грусть.

Опустошив стакан, Дашка вытерла мокрые губы тыльной стороной ладони. Покосилась на Нику и взяла со стола кошелек, раскрыла его, причем Ника заметила атласную пустоту купюрных отсеков, и вытащила из прозрачного кармашка маленькую фотокарточку.

– Это кто, знаешь?

Ника пригляделась и вздохнула:

– Володя. Светланин сын.

– А, – равнодушно отозвалась Дашка, вставила фотографию на место и небрежно кинула кошелек на столешницу.

– Он умер, – продолжила Ника. – Год назад. Хорошо, что ты принесла… Светлана наверняка расстроилась, что потеряла. Деньги, кошелек – это все так, мелочи, а вот фотография…

– Кому мелочи, а кому и нет.

Деловито сунув руки в карманы, Дашка еще раз осмотрела обстановку. Она имела привычку обкусывать изнутри губу и щеку, отчего лицо ее кривилось, как от нервного тика. Наконец, девочка решилась:

– А… сколько стоит билет на какой-нибудь спектакль тут у вас?

– Я могу выписать тебе контрамарку, если хочешь.

По озадаченному виду Дашки Ника поняла, что та впервые слышит это слово, и пояснила:

– В смысле, могу пропустить тебя и так, бесплатно. Я ведь стою на контроле иногда.

– Не надо мне подачек, – резко отозвалась Дашка и принялась грызть щеку с еще большим остервенением.

Ника почувствовала досаду и попробовала смягчить впечатление: