Полтора килограмма - Наталья Никитина (2016)

сегодняшний день. Я протянул ему купюру. В ответ послышались слова молитвы.

Женщины, подходя, вынимали из сумок платки и поспешно повязывали их на голову. Мужчины

заходили чинно, без суеты, слегка нахмурившись. Каждый осенял себя крестом. К храму с четырех сторон

вели лестницы, щедро обрамленные фонарями, выполненными в старинном стиле, подобно тем, которые

фонарщики, приставив деревянную лестницу, зажигали от горящего фитиля по вечерам. Как должно быть

красиво здесь в темное время суток!

Поднявшись вверх по лестнице, я задрал голову вверх, чтобы насладиться величием сооружения.

Слева от входа стоял памятник в виде медного креста и стоящими с двух сторон от него людей. С одной

стороны от креста – император, прямой, как струна, с гордо поднятой головой и расправленными плечами.

На руках он держит мальчика лет двенадцати, обнимающего его за шею. Голова царевича покоится на груди

отца, он спит. По правую руку от мужа – императрица. Лицо ее встревожено, она понимает, что детей

сейчас убьют, и лишь одно желание осталось: чтобы младшенький умер во сне, чтобы громкие голоса не

разбудили сынишку. Слева от отца – одна из дочерей. Она уже взрослая, всё понимает и смотрит на солдат,

упрямо сдвинув брови, прижимая ладонь к нательному крестику на груди. С другой стороны креста лицом к

храму стоят три девушки разного возраста. Две из них, сложив три пальца вместе, крестятся. В их глазах

смирение. Губы шепчут молитву. Третья держит за руку ту, что постарше. Вся семья запечатлена в момент

спуска по винтовой лестнице в подвал. Через несколько минут их расстреляют. Мальчика и младшую из

сестер будут хладнокровно добивать штыками. Вероятно, руки палачей дрогнули при наведении стволов

винтовок на самых слабых из своих жертв.

Ноги словно вросли в каменные плиты. Я рассматривал памятник и зябко ежился от мороза по коже.

Великая нация обрела кровавое пятно на своей истории благодаря горстке тиранов, принявших решение о

расстреле детей! И памятники этим убийцам заполонили всю страну! Их именами и по сей день называют

улицы.

Храм перестал сиять. Его красота вдруг потускнела. Желание входить внутрь улетучилось бесследно.

В растерзанных чувствах, не замечая дороги, я добрел до какого-то кафе. Часы показывали

четырнадцать двадцать. Самое время для обеда. Я заказал пельмени в горшочке. Майкл рассказывал, что

это самое любимое блюдо всех русских. Также официант порекомендовал попробовать холодец и салат со

странным названием «Сельдь под шубой». И, конечно же, двести грамм холодной русской водки!

Всё оказалось действительно вкусным! Организм узнал родные продукты и сладостно разомлел.

Слегка захмелев, я удовлетворенно откинулся на спинку мягкого кресла и закурил. За окном воробьи нашли

надкусанную булочку и теперь дрались за нее.

Вскоре позвонил Андрей. Я ввел названные братом координаты в навигационную программу айфона

и двинулся вправо, как рекомендовала стрелка на карте.

Вскоре за спиной раздался рев моторов, и мимо промчались три мотоцикла, вселившие уверенность,

что я двигаюсь в правильном направлении. Они скрылись за поворотом. Через десять минут этот же поворот

миновал и я.

Моему взгляду открылась площадь. Метрах в пятидесяти стояли мотоциклы. Рядом расположились

мужчины разных возрастов. Их было человек десять или двенадцать. Одни были в яркой мотоциклетной

экипировке, другие – в простых кожаных куртках и джинсах. Когда до байкеров оставалось около десяти

метров, я в нерешительности остановился. Следовало ли ждать брата или сразу подойти? Тут раздался

возглас, лишивший меня выбора:

– Малец!

95

Не сразу сообразил, что обращаются ко мне. Но устремленные на меня взгляды не оставили даже