Полтора килограмма - Наталья Никитина (2016)

доли сомнения. Три фигуры отделились от остальных и пошли в мою сторону, восторженно матерясь. За

ними, поспешно ставя мотоциклы на подножки, последовали еще четверо. Остальные сидели на своих

железных конях, с интересом наблюдая развернувшуюся сцену встречи друзей. Я предположил, что это

были новички, возможно даже незнакомые с Мальцевым.

Я двигался навстречу. Улыбка получилась то ли виноватая, то ли затравленная. Со всех сторон меня

хлопали по плечу, обнимали, жали руку. Безусловно, они были рады видеть меня, вернее, того парня, что

был когда-то в их рядах. В любом случае это не могло оставить равнодушным даже такого чужака среди них,

как я.

Приветствия закончились. Начались расспросы:

– Братуха! С возвращением!

– Живучий, черт!

– Ты как улетел-то? На встречке, что ли?

– Я ничего не помню.

– «Ямаха» твоя где?

– Не знаю. Не искал.

– Брат говорил: ты память потерял?

– Да.

– Вообще ничего не помнишь?

– Ничего.

– И из нас никого не помнишь? – всё же уточнил кто-то.

– Никого, даже мать.

На несколько секунд вопросы прекратились.

– Главное – живой и домой вернулся!

– На фига ты вообще один поехал? Рыжий рассказывал, что они в городе с девчонками

познакомились, отель приличный нашли, решили зависнуть на пару дней. А ты копытом бил, что надо гнать

дальше. Вот и сорвался с утра в одиночку.

– Рыжий не сказал, почему я был без документов, без телефона?

– У тебя сумочка черная на молнии дорожная всегда висела через плечо.

– При мне ничего не нашли. Поэтому долго не сообщали родным.

– А как тогда узнали, кто ты?

– По татуировке. Я вышел на сайт «Черных ножей» и увидел свою фотографию и имя.

– Ну вот, с тебя теперь бутылка виски Алику. Это он на сайт инфу закидывает.

– А как из Камбоджи в Америку попал?

– Я был без сознания, когда меня перевезли в американскую клинику, специализирующуюся по

черепно-мозговым травмам.

Подъехал Андрей на стареньком «Форде». С напускной серьезностью, важно пожал всем руки и,

сунув руки в карманы куртки, встал в сторонке. Минут пять он для приличия слушал наши разговоры, а

затем, виновато переминаясь с ноги на ногу, предложил:

– Слушай, Лех, может, я это, до Аньки пока сгоняю? Ты звони, когда тебя забрать, я сразу подскочу!

Я пожал плечами:

– Едь, конечно. Сам доберусь.

Брат благодарно улыбнулся и бравой походкой, предвкушая Анюткины объятия, направился к

машине.

Я закурил и принялся рассматривать присутствующих. Четверка парней помоложе, тех, что остались

сидеть, когда я подошел, завели свои спортивные мотоциклы и уехали. Остались мужчины постарше. На вид

им было около сорока, некоторым чуть больше.

– М-да, Малец, базар у тебя тот еще. Совсем на чужбине говорить нормально разучился, – печально

изрек брутального вида лысый байкер. Все называли его Антон. При фактурной широкой фигуре, с

рельефными бицепсами, проступающими сквозь футболку, он имел небесно-голубого цвета глаза и рыжую

щетину, чем напомнил мне коренного ирландца из Вустера.

– Может, на «Уктус» рванем? Виски захватим. Не каждый день у нас друзья с того света

возвращаются, – предложил тот, которого называли Вадик.

Все его поддержали. Меня взял в пассажиры Антон на «Кавасаки Вояджер Кастом». И мы на пяти

мотоциклах, будоража окрестности ревом, промчались по городу.

Кафе находилось на окраине города, в гостинице с ни о чем не говорящим названием «Уктус». Рядом

лес, наполняющий воздух ароматом хвойных деревьев.

Я окинул помещение взглядом. Стены из декоративной кладки красного кирпича, столы под белыми

скатертями, стулья с деревянными спинками и мягкими, обтянутыми оранжевой тканью сиденьями, барная

96