Полтора килограмма - Наталья Никитина (2016)

подавать признаков жизни, позволяя себе лишь тихо присесть на корточки, давая таким образом затекшим

ногам отдохнуть. Женщина резко поворачивалась и, быстрым шагом пересекая мастерскую, возвращалась к

скульптуре. Я тут же занимал нужную позу и замирал. Сегодня молчание продлилось час и сорок пять минут.

127

Лишь по истечении этого времени Милена вдруг расслабилась и налила воды себе и мне.

Вспомнил, как Кэрол в свой первый визит ко мне домой, рассматривая в гостиной картины Тулуз-

Лотрека, обмолвилась, что это любимый художник ее мамы.

– Милена, хотите угадаю, кто ваш любимый художник?

– Ну, попробуй, – усмехнулась женщина.

– Тулуз-Лотрек!

– Каролина рассказала?

– Да, – разочарованный ее скорой догадкой, подтвердил я. – Признаться, я полагал, что это будет

кто-то из маринистов, ведь большая часть ваших полотен – это пейзажи преимущественно морские.

– Просто мне дано видеть мир глазами Лотрека. Его картины не рассчитаны на то, чтобы ими

любовались, не рассчитаны на какой-то эстетический эффект, но они притягивают взгляд… Начинаешь

всматриваться в лица людей, пытаешься угадать, кто они, какие у них судьбы и характеры; это картины-

головоломки. В них практически нет статичных поз. Это своего рода тоска по движениям, в которых сам

Лотрек был ограничен из-за болезни.

– Абсолютно согласен, – с жаром вступил в разговор я. – Лотрек был очень хорошим психологом:

он видел не лицо, а личность! Не писал внешность, не искал красоту, он старался прочувствовать характер,

найти в человеке внутреннее – Душу. В его картинах почти нет красивых людей, но зато персонажи всегда

свободны от требований этикета, они написаны в естественных позах, без расчета произвести эффект или

понравиться.

– А чьи работы особенно нравятся тебе?

– Айвазовского!

– Правда? И как называется его самое большое полотно? – решила поэкзаменовать меня женщина.

– «Среди волн»! – радостно отозвался я.

– И каков размер этого шедевра? – не унималась Милена.

– Почти двенадцать квадратных метров.

– Действительно так, – удовлетворенно улыбнулась она.

– Находится эта картина в Крыму.

– И ты наверняка его видел своими глазами?

– Нет, не довелось.

– А я в студенческие годы была в Петербурге в Государственном Русском музее. Полтора часа стояла

перед картиной «Девятый вал». Всё пыталась понять технику написания воды. Она словно уходит вглубь,

слой за слоем. В какой-то момент даже показалось, что я чувствую соленый запах моря.

– Да! Именно! Его картины реалистичны, точны, не то, что у Ван Гога! – воскликнул я.

– Не тронь Ван Гога! – возмутилась Милена. – Он по-своему гениален! Его сгубило чрезмерное

употребление абсента, которое в итоге привело к эпилепсии. И вообще, это некорректное сравнение.

– Согласен.

– Молодой человек, я рада, что вы так тонко чувствуете искусство. Не ожидала, что наша беседа

получится настолько увлекательной. Кто же вы по образованию? Искусствовед?

– Нет, металлург цветных металлов, – сконфуженно ответил я, понимая, что звучит это из моих уст

как-то неуверенно. – Однако мне интересно знать, почему именно Лотрек?

– Потому что он гениален.

– Но существует множество не менее гениальных художников.

Милена задумчиво вытирала руки о тряпку.

– А хотите я скажу, почему именно он?

– Попробуй, – удивленно вскинула бровь женщина.

– Потому что в своих работах он выразил собственные страдания недолюбленного человека,

несостоявшегося лихого наездника и светского волокиты. А вы тот человек, который, как никто другой,

любит и умеет сочувствовать, вы пропускаете чужую боль через себя. Я вчера видел, как вы смотрите канал

«Дискавери»: отворачиваетесь, когда лев настигает свою жертву.