Полтора килограмма - Наталья Никитина (2016)

Милена подошла ко мне ближе, чем когда-либо, посмотрела своими красивыми усталыми глазами

прямо в душу и тихо сказала:

– Ты умен не по годам. Пошли обедать.

После обеда мы продолжили работу. Начали как всегда молча. Мне очень хотелось знать, каким был

отец Кэрол, за что его полюбила Милена, понять, какие мужчины ей нравятся. Зачем мне это было нужно? Я

и сам не знаю.

Решил начать издалека.

– Милена, а расскажите, какой Кэрол была в детстве?

Взгляд женщины потеплел. Она слегка улыбнулась:

128

– Кэрол росла сильной и независимой личностью. Она могла дать отпор любому. Я устала зашивать

ее карманы, потому что она в них всегда носила гвоздь, на случай нападения хулиганов. Она делала успехи в

гимнастике, на соревнованиях всегда занимала призовые места. Известие о переезде в Америку упало как

снег на голову. Мы были абсолютно не готовы к этому, но было глупо отказываться от заманчивых

перспектив.

– Не жалеете?

– Нет, нисколько.

– Но если бы вы не переехали, то, возможно, отец Кэрол не ушел бы из семьи.

– Алекс, это было неизбежно. Язвительные диалоги, вялое примирение, раздраженные стычки,

словно хроническая болезнь, изматывали нас обоих. Это как разогревать старый суп, вроде и есть его уже не

хочется, однако и вылить жалко.

– Другими словами, к моменту расставания любовь к нему у вас тоже прошла?

– Да. Он очень изменился. Ушел в себя. Раньше был способен на поступки. Мы жили на окраине

городка, где остановка обозначалась лишь столбиком с дорожным знаком «Остановка автобуса». От дома

до него было примерно двести метров. Мы с малышкой Кэрол постоянно опаздывали к автобусу, и мне, с

дочкой на руках, приходилось бежать, чтобы успеть. Тогда Януш ночью выкопал столб и перенес его на три

метра ближе. Убедившись, что перемещение не вызвало негодование местных жителей, через две недели

он ночью переставил столб еще на три метра. Примерно через два года остановка была напротив нашего

дома, и мы всегда успевали на автобус, – с грустной улыбкой закончила свой рассказ Милена.

И, немного помолчав, добавила:

– Он обладал странным, я бы даже сказала, болезненным обаянием – инфантильный,

непрактичный, одухотворенно-мечтательный, словно рыцарь с гравюр Бёрдслея. В его молчаливости я

видела значительность и ум, в нерешительности – возвышенность чувств, в неустроенности —

неспособность гения жить, как обычные люди. Он был оригинален в суждениях, всякое коллективное

действие было ему чуждо. Он отличался от остальных мужчин, которые меня окружали. Но годы,

проведенные под одной крышей, не сблизили, а напротив, отдалили нас друг от друга. Время, прожитое с

любимым человеком, открывает глубинный пласт, слой характера, который расположен вдали от чужих

глаз. И вот ты слой за слоем раскрываешь человека, словно луковицу. А это сложный процесс,

подразумевающий слезы. Но я ему благодарна за детей. Они получились замечательные.

– Кэрол его так и не простила. Вы не пытались наладить отношения между ними?

– Зачем? У него растет другая дочь, пусть уделяет больше внимания ей. А Каролина и сама не хочет

идти на сближение. Подробности о его измене, как брызги черной краски, заполняли собой всё

пространство вокруг. Эта женщина приходила в наш дом, потом был раздел имущества. Боже, не хочется

вспоминать этот кошмар! Дети переживали развод больше, чем мы.

– Прошло больше десяти лет. Неужели вы так и не встретили достойного мужчину?

– Я больше не хочу любить, страдать, бояться измен. Отсутствие мужчины прекрасно сублимирую в

творчество.

Я не стал приставать к ней с более подробными расспросами.

Зазвонил мобильный телефон. Милена ответила. Звонили по поводу очередного заказа. Она взяла