Полтора килограмма - Наталья Никитина (2016)

– Виноват, сэр, обходил этаж, – по голосу было слышно, как напрягся Лоуренс.

– Мистер Кросби у себя? – перешел я к делу.

– Да, мистер Харт, у себя, – продолжал чеканить каждое слово охранник.

– Передайте ему трубку. Жду! – прикрикнул я, на всякий случай желая поторопить этого увальня.

Последовал звук грузных шагов и тяжелое дыхание Лоуренса. Ждать пришлось минуты три, прежде

чем в трубке зарокотал обескураженный бас Тома:

– Дэн, что случилось?

– Привет, Том! Есть основание полагать, что мой телефон прослушивают, а возможно, и твой тоже.

Я постарался кратко изложить суть создавшейся ситуации, добавив в заключение:

– Поэтому бери ручку и пиши новый номер для связи со мной.

Он быстро всё понял и не стал задавать лишних вопросов. Я продиктовал ему номер.

– Том, ты принял новых людей для поиска донора?

– Да, в настоящее время поиском занимается уже семьдесят восемь человек, еще пятьдесят

присоединятся к ним в конце недели, – рокотал низкий голос Тома.

– Хорошо, – удовлетворенно произнес я, – постарайся завтра же приобрести новый номер, только

не на свое имя, естественно. Не буду дальше отвлекать от работы. Будь осторожен, друг!

– Буду держать нос по ветру, – бросил в ответ Том.

Так, Тому позвонил. Теперь бы еще Джес как-то деликатно сообщить об операции.

Я включил компьютер. Войдя в Скайп, обнаружил имя дочери с зеленой пометкой,

свидетельствующей о том, что абонент в настоящий момент находится в Сети. Чуть помедлив, я нажал

кнопку видеовызова.

Гудки тянулись непростительно долго. Я уже выдохнул с облегчением и хотел сбросить вызов. Но тут

на экране появилось нежно улыбающаяся загорелая мордашка Джес. Ее рыжие длинные волосы были

растрепаны, что придавало облику дочери домашний, слегка небрежный вид. Рукой она придерживала на

груди белоснежное полотенце, в которое, по всей вероятности, завернулась минуту назад.

– Привет, малыш! Прости, что помешал тебе принимать душ, – наивно предположил я.

– Привет, папочка, – хихикнула дочь. Ее светло-зеленые глаза светились озорством. – Ничего

страшного! Ты совсем не помешал.

– Ты давно не звонила, я начал волноваться.

– Прости, папочка! Здесь столько знакомых. Ты же знаешь, я должна появляться на всех светских

тусовках, ни дня свободного еще не было, – принялась наигранно устало стонать дочь, складывая пухлые

губки, словно капризный ребенок.

– Да, пару не лучших твоих фотографий с этих тусовок мне удалось увидеть в прессе. Я полагал, что

достаточно даю тебе денег, чтобы ты могла себе позволить приобрести купальник, – не удержался я от

сарказма.

Послышался какой-то шорох, и Джес, запрокинув вверх острое, немного лисье личико, стала

сотрясаться всем телом от смеха. Я был обескуражен эффектом, произведенным моими словами. И лишь

заметив в углу экрана мужскую руку, густо покрытую черными волосами, которая бесцеремонно

хозяйничала под полотенцем дочери, понял, в чем причина смеха. Я отвел взгляд в сторону и сухо произнес:

– Не буду мешать. Перезвони, когда освободишься! – и в сердцах нажал на красную кнопку

38

окончания связи.

Конечно же, я знал, что через ее постель прошла добрая сотня мужчин, а то и две. Тем не менее

увиденное удручало. Она даже не попыталась, хотя бы из приличия, из уважения ко мне, пресечь эти

похотливые поползновения очередного самца! Я понимал, что старикам, увы, присуща гипертрофированная

обидчивость и подозрительность. Возможно, я сам не прав, вторгаясь вот так внезапно в ее личную жизнь,

но ведь я и так не навязчив в своем общении с ней. Могла бы уделить мне пять минут. Чувство обиды

клокотало в горле. Я ей совсем не нужен и не интересен! Какое пренебрежение к отцовским чувствам! Вот