Сороковые... Роковые - Надежда Михайловна (2016)

Варя остановилась, повернула назад к нему, поддержать, помочь. Он держался левой рукой за правое плечо:

— Варя, уходи! Варя!!

— Нет, я со всеми.

От машины к кустам перебежками, строча из автоматов, перебегали Серега, Игорь, Толик и последним пятился Иван.

Стрельба приближалась, и как-то внезапно все стихло, как будто в уши налили воды. Варя недоуменно вскинулась, резко затошнило.

— Мама! — успела подумать она и вырубилась…

Сознание как-то упорно не хотело возвращаться. Варя слышала обрывки разговоров ребят: — Не, ни фига не получается!! Варь, Варюха, Варенька, приходи в себя! — просил Николаич.

— Варь, Варя, — тряс её Серега, — Варя!

— Чё делать, ща менты понаедут, а она без созна… — донесся бас Игоря.

— Какие менты — немцы же кругом?? — вяло подумалось Варе… а потом что-то неясное забрезжило в голове… — Менты… МЕНТЫ?? МЫ ДОМА??

Она резко дернулась и услышала дружный облегченный вздох.

— Варюш, глаза открывай. Не бойсь!

Она еле подняла тяжелые, неподъемные какие-то веки, над ней склонились все её названные братья.

— Ух, Варюха, ну и напугала ты нас!

— Ребя… та… мы где??

— Дома, Варь, дома, вон, слышишь, летят на воронке.

— Сесть помогите!

Сергей и Толик осторожно взяли её под руки, посадили на что-то… она огляделась — ранее утро, часов пять-полшестого, необычно одетые для этого времени, заросшие бородами мужики и она, сидящая на подножке угнанной оттуда, из сорок третьего машины с чем-то, вроде с патронами… Зажмурилась, опять завертела головой:

— Это ж мы на угол Ленина-Кирова попали?

Резко завывая, подлетел милицейский газик. Вышли три мента:

— Так, граждане, нарушаем. Попрошу ваши документы!

— Ты че, сержант, не видишь, что кино у нас тут про партизан снимается. Какие документы? — проговорил Игорь.

А Серега, как-то вмиг подобравшись, спросил:

— Хабиров работает?

— Ну да!

— Набери его мне! Да не переживай, не попадет тебе — наоборот.

— А кто ты такой, чтобы я так сразу начальнику стал звонить?

— Слышь, сержант, не нагребай на свою задницу, звони.

Тот внимательно вгляделся в заросшего, худого с каким-то очень пронзительным взглядом мужика, вытащив телефон, набрал номер и протянул его Сергею.

Долго не брали трубку, потом раздался сонный голос, что-то вопрошающий.

Сергей сразу же перебил:

— Миш, Мирхат, это я, мне нужна твоя помощь и желательно побыстрее.

— Кому мне?

— Не суши мне мозги, Салях!

— Что??

— Что слышал!

— Серый? — почему-то шепотом спросил Мирхат, — Серый, это ты?

— Я!

— Серый!! — теперь уже орал во все горло начальник милиции-полиции, — Серый, ты где??

— На углу Ленина — Кирова, жду тебя только побыстрее у меня два раненых.

— Разборки?

— Нет, Мирхат, все гораздо сложнее, приезжай скорее, без тебя никак.

— Жди!

Через двадцать минут на пятачке ошарашенный, наспех одетый начальник милиции на глазах удивленных ППСников, схватил этого обросшего в охапку и, крепко обнимая его, долго молчал. Мужик что-то недолго и негромко говорил ему… и завертелось — приехала «Скорая». Одного, постарше, тут же уложили на носилки, а второй, морщась и сильно припадая на ногу, категорически отказался ехать в больницу. Начальник милиции — Сайфуллин, сам лично отправился развозить этих странных, похожих на бомжей, людей по домам, предварительно велев оцепить и закрыть маскировочной сеткой странную машину, явно военной поры, поставить охрану, и никого не подпускать близко, отвечая всем, что это декорации для фильма о войне.

— Мир, мы немного придем в себя, отмоемся, чуть поспим и все явимся. Ты там по инстанции сообщи, что мы вернулись из сорок третьего года!

— Ты ох… л?

— Нет, все подробно расскажем, тебе врачи в больнице подтвердят, что рана у Игоря — огнестрел и явно не в больнице была обработана.