Сороковые... Роковые - Надежда Михайловна (2016)

Герби уже дома, выпив порошок, завалился в кровать. А Руди видя его такое состояние, развил бурную деятельность — пошел в коммерцию, с удовольствием пообщался с фольксдойч герром Шефером, объяснил что его герр майор нуждается в руссиш банья, и Барбра должна пойти с ним истопить и приготовить все для герра майора. Толик, конечно же, отпустил.

Варя и сама уже пару дней шмыгавшая носом, планировала назавтра баньку, тем более у Ядзи она была выстроена скорее по-белому, чем по черному. Небольшая, мыться в ней одновременно могли только двое, с приспособленной и переделанной в давние уже тридцатые, рукастым Никодимом — буржуйкой, с чистыми, не закопчеными потолком и стенами, мыться в ней было в удовольствие, не боясь вымазаться в копоти.

Немец спал, кашляя и постанывая во сне, банька была готова, травки запаривались в маленьком тазу… Варя решила помыться, пока есть возможность. Собрав свое чистое белье, завернула в старенькое, видавшее виды полотенце и пошла в баньку, прихватив с собой чугунок с заваренными вместо чая, травками. Первым делом проверила как запарились травы в небольшом ведерке — мята, хмель и полынь. Осторожно поставила чугунок с запаренной отдельно хвоей и хреном — болеть-то не некогда, да и кто знает, как к такому отнеслись бы квартиранты. А то чихнешь вот на герра, и выгонят на улицу, чтобы инфекция не попала — были такие прецеденты уже в Радневе, наслышаны.

Щедро плеснув на горяченные камни настоянной воды, напустив побольше пару, взяла дубовый веник и потихоньку начала париться.

Герби проснулся от грохота упавшего ведра, с тяжелой головой и болью в горле — не помогли хваленые порошки Кляйнмихеля, покряхтывая встал и поплелся на кухню, а там возился Руди, у него упало ведро, он собирал воду с пола, неловко задевая то табуретку, то дребезжащее ведро.

— Руди! Я тебя прошу — прекрати брякать, голова разламывается!

— Герби, у тебя нездоровый вид, иди в баню, там Барбра её уже приготовила.

Герби пошел, а хитрющий Руди, радуясь и потирая вслед ему руки, велел часовому сторожить у калитки, а сам, взяв автомат, сел неподалеку от бани, проворчав, что он своего герра майора лучше всех сумеет посторожить.

А Герби и представить не мог, что затеял Руди. В предбаннике, в полутьме Герби разглядел лавочку и утомленно присев на неё прислушался — за дверью в бане кто-то хлестался веником. Герби уже знал, что русские выгоняют все хвори, да и просто любят мыться в бане, почему-то обязательно с этими вениками. Пахло какими-то ароматными травами, Герби узнал только мяту. Он посидел, прикидывая, что делать — ждать ли Барбру, или прокричать ей, чтобы выходила.

Оперся рукой на что-то мягкое, постарался отодвинуть, и зацепился пальцем за какую-то веревочку, вытащил из завернутого в какую-то застиранную тряпку эту лямочку, и обалдел. Держал он в руках никогда не виденный им раньше предмет женского туалета, довелось ему в Париже быть в роскошном… гмм доме увеселений, где их принимали самые элитные, роскошно одетые, ну только в нижнее белье — фройляйн, но такого на них точно не было.

Герби уже заинтересованно полез в сверток и вытащил трусики… он просто подвис… У этой Барбры, как звал её Руди, а Герби «Варья»… у этой Варьи оказалось такое необычное и весьма шикарное белье. Невесомые штучки, из какого-то интересного материала, с красивыми кружевами и такой формы… в которой все женские достоинства, наоборот, кажутся ещё привлекательнее… Герби просто любовался ими как произведениями искусства.

— Интересно, откуда у этой фрау из небольшого городка и такое белье?

Герби был бы не Герби, если бы не стал докапываться до истины. Ещё подумав, он вдруг решился и стал скидывать с себя мундир.

А Варя получала огромное наслаждение от бани, она, нахлеставшись, окатилась теплой водичкой, расслабленно посидела на нижнем полке и опять начала поддавать парку, баньку заволокло паром а по ногам почему-то пошла волна холодного воздуха…