Мы странно встретились - Анастасия Дробина (2008)

В комнате, на столе горела затененная раскрытой книгой лампа, и по углам стоял плотный полумрак. Войдя, Софья с трудом разглядела на кровати лежащую Мерцалову. Та была в том же коричневом платье, в котором была утром на репетиции, и видно было, что, едва войдя в комнату, она тотчас легла: полушубок был небрежно брошен на табуретку, снятые валенки валялись возле кровати, и под ними темнела непросохшая лужа растаявшего снега. Волосы Мерцаловой выбились из прически и небрежными прядями свисали с подушки.

— Тебе плохо? — участливо спросила Софья, подходя ближе. — Может, нужно чего-нибудь? Я пошлю Марфу…

— Нет, ничего, — хрипло отозвалась Мерцалова, с болезненной гримасой пытаясь приподняться на подушке и тут же упав обратно. — Господи, как спина болит… Ну, что там на репетиции? Как Офелия у тебя?

— Плохо, — с досадой сказала Софья, садясь на край постели. — Прав Гольденберг, я испорчу весь спектакль. Ничего не получается. Я пыталась отказаться, но…

— И думать не смей, — сердито сказала Мерцалова. — Больше играть все равно некому. Режан-Стремлинова — старуха, Изветова, напротив, девочка, не потянет, Купавина вовсе бездарна… Ты тоже молодая совсем… но хоть голосом возьмешь да глазками с волосами.

Софья неопределенно пожала плечами, думая: нужно ли рассказать Мерцаловой о разговоре со Снежаевым. Поразмыслив, решила, что ни к чему: Маша только расстроится сильнее. Да и сама Мерцалова с той памятной ночи ни разу не упомянула имя бывшего любовника и не спросила о нем.

— Тебе письма пришли, из Москвы, — прервал ее размышления голос Мерцаловой. — Вот, возьми. Марфы не было, я сама утром получила.

Тяжело повернувшись, она вытащила из-под подушки два конверта. Они были изрядно помятыми и влажными. В ответ на удивленный взгляд Софьи Мерцалова пояснила:

— Почтальон так и отдал, мерзавец. Наверняка по дороге в снег вывалил. Вот здесь даже отошло немного. Ты посмотри, чернила не расползлись?

Из Москвы писала Анна, и это письмо, видимо, долго блуждало в дороге: оно было датировано январем. Пробежав глазами короткие, нервные, сползающие вниз строки, Софья закрыла глаза и тяжело оперлась локтем о стол. Катя, господи… Может, какая-то ошибка? Она еще раз торопливо просмотрела письмо. Нет, ошибки не было. Анна писала, что их младшая сестренка сбежала из приюта в ночь перед Рождеством, взломав кабинет начальницы и похитив пять тысяч рублей, ассигнованных покровителями заведения на хозяйственные нужды и выпуск старших воспитанниц. О себе в этот раз Анна не писала ничего, да Софья и не вспомнила об этом, раз за разом машинально перечитывая кривые строки и чувствуя, как колотится перепуганное сердце. Катя… Да как же… Да зачем же… пятнадцать едва исполнилось, девочка, почти ребенок, куда же она пошла?!

— Соня, что случилось? — словно из тумана, донесся до нее голос Мерцаловой. — Что там такое? Что с сестрой, здорова?

— С Аней все хорошо, — машинально ответила Софья. Но духу, чтобы тут же поведать о несчастье, у нее не хватило, да и мелькнула мысль о том, что Мерцаловой довольно собственных неприятностей.

— А что во втором письме? — поинтересовалась Мерцалова, не сводя блестящих глаз с лица Софьи. — Да ты его на пол уронила!

Софья поднялась, нашла скользнувший под стол конверт. Голова была занята мыслями о Кате и о том, что надо бы ехать в Москву, узнать у Анны подробности, может быть, помочь, но кто же отпустит ее в середине сезона?.. Через силу стараясь отвлечься от этих мыслей и недоумевая, кто еще мог писать ей из Москвы, Софья распечатала конверт… и строки, написанные знакомым почерком, ударили по глазам, и из головы разом вылетели и тревоги, и страх.

— Кто это? — спросила Мерцалова, по-прежнему пристально глядя на Софью. — На тебе лица нет! Да что же это за вести ты получаешь?

— Прости, — сказала Софья, вставая. — Я… я должна прочесть немедленно. Я зайду позже. Если что-то нужно — позови Марфу.