Разоблаченная - Джасинда Уайлдер

‒ В этом нет никакого смысла, Калеб.

‒ Есть, если задуматься. В каком-то смысле я создал тебя, как мы вместе решили. Я присутствовал при твоем пробуждении. Я был рядом, когда ты научилась ходить и говорить. Был с тобой, когда ты выбрала себе имя. Я переплетен с нитями твоей судьбы. Так что, да, ты обязана мне. Но опять же. Ты живой человек, личность, а не робот. Ты не можешь быть чей-то собственностью. Поэтому ты мне ничего не должна. Иногда я думаю так, иногда нет. ‒ Он делает еще один глоток, и все также не смотрит на меня.

‒ Хочу избавиться от чипа, Калеб.

Ты касаешься и проводишь пальцами по экрану своего телефона несколько раз и подносишь телефон к уху.

‒ Доброе утро, доктор Френкель. Я в норме, спасибо, как ваши дела? Отлично. Я звоню узнать, как быстро вы сможете прилететь в Нью-Йорк. Это по поводу пластической операции, которую вы проводили шесть лет назад. Я хотел бы вернуть некоторые элементы той процедуры. Я думаю вы поняли, о чем я. Верно... я думаю, десять миллионов долларов это немного дорого. Как насчет двух миллионов? Восемь? Я думаю ‒ нет. Это очень простая процедура, доктор. Она не займет у вас более двадцати минут.

‒ Хорошо, три и я устраиваю вам ночь с одной из моих девочек в самом эксклюзивном клубе, который я знаю. Очень хорошо. Завтра я поручу Лену подать машину в 10 утра. Время восточное, местные линии с прибытием в Ла Гвардию. Отлично. Спасибо за уделенное мне время, доктор Френкель.

Ты заканчиваешь разговор прикосновением пальца, кладешь телефон на подлокотник кресла, и смотришь на меня.

‒ Итак. Завтра в полдень чип будет удален.

Тишина между нами. Одинаково комфортная и неловкая.

Некоторое время спустя, не знаю сколько, ты встаешь, допиваешь стакан, ставишь его на стол.

‒ На сегодня у меня запланировано много дел. Если ко мне вопросов больше нет, я в душ. Ну а ты, конечно, можешь оставаться здесь столько, сколько тебе захочется.

Не может быть все так просто. Так легко. Мне хочется что-нибудь сказать, но я не знаю, что. Никаких мыслей. Ни одна часть пазла не совпадает. Я чувствую панику, когда понимаю, что ты можешь так легко уйти.

‒ Подожди. ‒ Я поднимаюсь, делаю осторожные шаги по ковру и останавливаюсь за твоей спиной, за великолепной грядой мышц. Смотрю, как ты дышишь, как твои плечи мягко приподнимаются и оседают в такт дыхания.

‒ Расскажи мне, Калеб. Скажи, как ты нашел меня?

‒ Я думал, что тебя это больше не заботит. ‒ Ты не оборачиваешься. Сжимаешь кулаки.

Лучи восходящего солнца, пробивающиеся через окно, которое выходит на восток, освещают нас, подсвечивая в яркий желтый свет. Целый сноп пылинок кружится в танце в этом буйстве цвета.

‒ Мне не все равно, Калеб. Я должна услышать это. ‒ То, о чем я промолчала, я не осмеливаюсь озвучить, потому что сомневаюсь в тебе.

И я сомневаюсь в правдивости истории. Возможно, это просто басни. Ложь, сфабрикованная для того, чтобы сблизить нас. Но я все равно должна услышать это еще раз.

Как Изабель.

Ты медленно двигаешься к окну. Опираешься плечом на оконную раму, кладешь лоб на руку.

‒ Было поздно. Думаю, за полночь. Дождь шел несколько часов. И весь мир был мокрым.

Воспоминания вспышкой пронзили мою память: сырость, мокрый асфальт и запах дождя. Я буквально подавилась от ощущений этих запахов.