Разоблаченная - Джасинда Уайлдер

Секунда за секундой ты ласкал меня только прикосновениями, а я позволяла тебе. Я впитывала ощущения, ела их. Пожирала каждое новое прикосновение. Ты полностью раздел меня, снимал каждую деталь одежды постепенно, пока я не осталась совсем голой посреди этой кухни. Твои руки на моей коже, ты пробуешь мою плоть, и я стону. Ты отведал меня, твоя голова между моих бедер ‒ от вспышки наслаждения я кричу. Кончаю от твоих ласк. А потом ты опрокидываешь меня на стойку и берешь меня прямо на ней. Это неожиданно, но очень волнительно для меня. И ты кончаешь и уносишь меня в спальню, усаживаешь на кровать. Касаешься моей кожи. Гладишь мои изгибы. И совсем скоро ты опять возбужден, потому что разворачиваешь меня и ставишь в коленно-локтевую позу и берешь меня еще раз, командуя, чтобы я не кричала и не смела кончать, пока ты не разрешишь. Я не помню, сколько все это продолжалось. Потому что ты подвел меня к кульминации и остановился, а потом еще раз почти до вершины, и опять остановка, и еще ближе и опять стоп. И когда все-таки ты разрешил мне кончить, я получила оргазм такой силы, что, казалось, меня разорвет. Я заплакала.

Моя кожа пылала, я задыхалась. Я помню.

‒ Ты помнишь... ‒ Ты сжимаешь мой сосок через ткань бюстгальтера и лифа платья, и я делаю резкий вдох. ‒ Я так долго ждал. Ждал, когда буду владеть тобой. Годы. Я ждал. Я хотел тебя каждый день, но ты не была готова. Поэтому я ждал. И ждал. И снова ждал. И опять ждал. Когда мы перевели тебя в эту квартиру, я хотел выждать еще некоторое время. Но ты стояла здесь чертовски красивая, что я не смог больше держать дистанцию, меня накрыло. И то, как ты реагировала. Я видел ‒ ты хочешь меня. Я понял ‒ ты готова. Ни до, ни после этого я не испытывал таких невероятных, прекрасных, эротических ощущений, как тогда, в наш первый раз. Ты была так отзывчива. Ты знала, чего хочешь. Ты не была девственницей, Изабель. У тебя было не больше воспоминаний, чем сейчас, но я могу тебе сказать с уверенностью. Тогда ты знала, на что идешь и чего хочешь. И даже если и не понимала, что знаешь, ‒ ты знала.

‒ Годы?

Слишком размыты эти годы в моей памяти. Я помню, что ты всегда был рядом, всегда ты, только ты. Я помню, как хотела тебя, как удивлялась, почему не ласкаешь, не целуешь меня. А потом... ты сделал это, и я подсела на тебя.

‒ Каждый гребаный день, каждый его момент, когда ты была рядом, ‒ я хотел тебя. Конечно, первое время ты была очень слаба. Но когда ты восстановила возможность двигаться и говорить, сопротивляться желанию стало очень тяжело. Я развивал, учил тебя, тренировал. Тренировался с тобой, ел только с тобой. И все это время я хотел тебя. ‒

Ты потираешь мой клитор прямо через платье. ‒ Так же как и сейчас, я хочу тебя!

Мои следующие слова неразумны, достаточно смелы, но очень-очень глупы. Но я не могу остановиться.

‒ И ты будешь так же хотеть меня, зная о том, что меня трогал другой мужчина, Калеб? Будешь ли ты так же желать меня, зная, что другой спал со мной, трогал и целовал меня?

Ты резко разворачиваешься с дикой силой и удивительной мощью, ты просто зверь в человеческом обличье. Зарываешься руками в волосы, отходишь дальше, бросая на меня яростный взгляд, ты пугаешь меня. Это редчайший случай, увидеть твои чистые, ничем не прикрытые эмоции. Львиной поступью еле сдерживая гнев, ты подходишь к столу, наливаешь себе огромную порцию виски, выпиваешь одним глотком и шипишь, обжигая горло.

‒ Не испытывай меня, Изабель.