Ошибка, которую я совершила - Пола Дейли

— Твоя жена. Моя сестра. И вот теперь Генри.

Он снова дернулся при звуке имени Генри.

— Я не хочу, чтобы они узнали, — сказала я. — Надо закончить все это, пока мы не нанесли ущерб нашим близким.

Он опустил голову.

Я попыталась подробнее изложить свою позицию, но Скотт перебил меня.

— Хорошо, — сказал он. — Я понимаю. Когда ты сидела без гроша, то готова была рискнуть. А теперь я тебе не нужен. Я понял тебя.

Он протянул мне конверт с деньгами, а потом сунул руку во внутренний карман и достал темно-синий бархатный мешочек.

— Я купил это для тебя.

Когда я не взяла, он сказал:

— Пожалуйста. Это для тебя.

Я ослабила шнурок и вынула коробочку. В ней лежала пара сережек. Маленькие бриллианты в оправе из белого золота.

— Они очень красивые, Скотт, но я действительно не могу…

— Возьми! — рявкнул он. — Надень их сейчас.

Испугавшись, я повиновалась, затем заправила волосы за уши.

Он некоторое время смотрел на меня, затем улыбнулся и покачал головой:

— Я ведь действительно верил, что у нас все сложится, Роз.

— Прости, — ответила я.

Я старалась говорить, как можно серьезнее, чтобы не раздражать его.

— Я не думал, что это кончится так быстро, — продолжил он. — Наверное, я ожидал, что мы будем встречаться, пока я сам этого хочу.

— А ты действительно этого хочешь?

— Да, — сказал он. — Хочу.

Я попыталась улыбнуться. Немного смягчить конфликт.

— Ты говоришь так, словно покупал меня на всю жизнь, — сказала я.

Скотт хотел что-то ответить, но колебался. Затем он сказал:

— Помни, я сделал это ради тебя. Только ради тебя.

Я опустила голову, смущенная его словами:

— Не понимаю.

Он протянул руку и схватил меня за лицо. Крепко сжав пальцы, он приподнял мой подбородок. Наклонился совсем близко.

— Я бы заботился о тебе всю жизнь, — прошептал он. — Только бы ты позволила.

ГЛАВА 31

Капли дождя стучали в окно клиники. Я погрузила большие пальцы в волосатую ягодицу, и плоть затвердела, когда пациент напрягся в ответ на мое вмешательство.

— Постарайтесь расслабиться, — сказала я.

— Ужасно больно, — ответил он. — Там, наверное, что-то серьезное.

Это был новый пациент. Адвокат слегка за пятьдесят, который с хозяйским видом ворвался в клинику и отвечал на мои вопросы, как будто на самом деле хотел сказать: «У меня мало времени, займитесь, наконец, своим делом».

Когда он разделся, я заметила, что трусы у него надеты задом наперед.

Я переключилась на вторую ягодицу и погрузила в нее большие пальцы. Он дернулся, а затем взвизгнул, словно его укусили.

— Это триггерная точка, видите? — сказала я. — Слева так же больно, как справа. Пожалуйста, расслабьтесь.

Он безмолвно согласился, что его задница, видимо, не отвалится, и терпел до конца сеанса. Кроме тех моментов, когда я толкала слишком глубоко, и он втягивал воздух сквозь зубы. Я тем временем размышляла о Скотте и его словах.

Мы не закончили обсуждать его абсурдное предложение, потому что я сбежала оттуда, как только он отвернулся. Однако теперь, когда я могла спокойно поразмыслить обо всем, мне стало любопытно, как он вообще собирался осуществить свое намерение «заботиться обо мне всю жизнь».

Планировал ли он перечислять мне деньги на счет ежемесячно и приезжать, когда ему понадобится половой акт? Или я должна была стать любовницей в традиционном понимании этого слова? Или же мы будем придерживаться системы выставления счетов за фиктивные услуги.

Заметив страх в моих глазах, Скотт снова почувствовал себя плохо, и ослабил хватку. Он довольно многословно извинился, заявив, что сам не понимает, что с ним происходит. После чего я задумалась, а во что, собственно, я ввязалась?

Был ли Скотт психопатом? Или он был просто одиноким богатым мужчиной, не привыкшим к отказам?