И сердце на куски - Марина Князева

- Где ты?

- В Самаре.

Отец начал материться, но все же сдержал себя и просто продолжил:

- Езжай в аэропорт. Я все организую.

Вот так легко и просто. Не то, что эта морока с девчонкой лучшего друга.

Один звонок, и ты в Европе. А там действительно можно найти намного лучше…

Глава 15

Яна

Я смотрела в глаза мужу и улыбалась. Он целовал мои губы, щеки, прощаясь со мной, а подставляла лицо и говорила ему, что буду скучать. А внутри в это время у меня все скручивалось от боли. И я кричала. Безмолвно, но так, что чудом сдерживала слезы.

- Ты только не скучай, сладкая. Вот увидишь, неделя пролетит так быстро, что ты не заметишь, – уговаривал меня Смоленцев. – Сходи с Ленкой в кино, универ не пропускай и я приеду так быстро, что ты и не заметишь моего отсутствия.

Ванька натянул шапку, застегнул куртку, чмокнул меня в губы, и схватив спортивную сумку, вышел за дверь. А я тут же прижалась к этой самой двери и медленно сползла на пол, едва сдерживая рвущийся наружу крик.

После нашей свадьбы прошло чуть больше двух недель. И это время мне показалось самым адским в моей жизни.

Во-первых, я так и не смогла придумать, что наврать Ваньке по поводу своей девственности. И то, что Горячев напоил моего мужа почти до бессознательного состояния, ничего не решило. Смоленцев, едва выговаривая слова, все равно потащил меня в постель, как только мы переступили порог квартиры. Меня спасло только то, что Ванька сразу же вырубился, как только закончил приставать ко мне.

Наш первый секс с ним был ужасным. Я тупо смотрела в потолок, ничего не чувствуя. Хотя в самом начале пыталась ему подыгрывать. Но едкий запах алкоголя и его грубые руки дали понять, что в моем участии Смоленцев не нуждался. Я плакала во время секса и после, когда Ванька уже храпел на спине абсолютно голый, раскинувшись на нашей кровати звездочкой.

Мне было так одиноко и больно. И я думала совсем не о том, что произошло и что будет завтра. Если несколько месяцев назад я ждала этой ночи, то теперь мне было все равно.

Я думала о Климе. О том, как он уехал. И о том, с кем. Та девчонка явно не плакала с ним. Если только от удовольствия. Непонятно откуда взявшиеся злость и ревность заставили мое сердце практически остановиться, а кровь в жилах застынуть. Я, не отдавая себе отчета, прошла на кухню, взяла нож и сделала небольшой надрез на боковой стороне ладони. Я настолько была не в себе, что даже не вскрикнула от боли. Может лишь немного сморщила лоб и закусила губу. А потом, придерживая капающую кровь здоровой рукой, подошла к Ваньке. Страха, отвращения, вины я не чувствовала. Абсолютно ничего. Просто молча измазала его вялый, но внушительный член в своей крови и несколько капель на постель. А после долго стояла в ванной, останавливая капающую на белую раковину кровь, тут же смешивающуюся с моими слезами.

Утром я проснулась первой. И чуть не задохнулась от страха. Воспоминания прошедшей ночи захлестнули меня полностью. Я лежала и не шевелилась, придумывая, что сказать мужу, если он заметит порез и поймет. Утром всё мне казалось таким ужасающим, что лучшего выхода, чем мгновенная смерть, я просто не видела.

Но мои волнения были напрасны. Ванька проснулся так быстро, что я не успела ни умереть, не сбежать, ни придумать стоящее оправдание. Он со стоном сел на кровати и сразу же заметил мою кровь на себе. Я испуганно наблюдала за ним и была буквально ошарашена, когда увидела в его глазах столько восторга. Он был доволен как объевшийся сметаны кот.

- Сладкая, тебе было больно? Прости если я вчера был груб.

Я отрицательно покачала головой, и когда Смоленцев потянулся ко мне руками, инстинктивно отпрянула.

- Ага, – ласково улыбнулся он, – а сама бледная, как смерть. Прости меня, сладкая. Клянусь, я не хотел сделать тебе больно.