Марат - Валерия Ангелос

- Забудь, - повторяет и губу закусывает. - Сказала же. Случайно сорвалось, вот и все. Я сделала выбор. Мы оба сделали. Потеряли достаточно. Нужно начать с чистого листа.

- Забудь, - опять отражаю ее слова. - Но ты не забыла.

- А как ты хотел?

Вдруг смотрит на меня, и этот взгляд ощущается, как чертов выстрел в упор. До костей пробирается, дробит в порошок. Нутро жжет кислотой. Растравляет злобу. Гнев. Ярость. На самого себя.

- Нам не стоит об этом говорить, Марат. Просто оставим прошлое позади и все. Давай не будем в этом копаться.

- Выкладывай.

- Здесь нечего обсуждать.

- Выдавай, - требую я. - Как есть. Валяй. Приложи меня. Четко по теме. Поясни. Как нам травму лечить? Как болезнь преодолеть?

- Никак, - шумно втягивает воздух. - Жить дальше.

Ее глаза перекрывают кислород. На хрен. Дьявол, паршиво я в отношениях разбираюсь, как строить - черт знает. Я привык брать штурмом. Ломать. Крушить. Создавать? Это совсем новое.

- Есть шрамы, которые нельзя стереть, - бормочет царица. - От них невозможно избавиться. Они остаются с нами навсегда. Глубоко под кожей. Отбиваются внутри с каждым ударом пульса. Пока сердце качает кровь, они живут. Живем и мы. Иначе не будет. Это нельзя излечить до конца.

- Ты не веришь мне, - говорю. - Не доверяешь.

- Ты о чем?

- Я хочу стереть твои шрамы.

Марат - 7

Она мотает головой. Нервно. Смазано. Губы не разлепляет, но и без слов все ясно. В умных базарах я не силен. Перемалывать чувства раз за разом не приучен. Зато такое просекаю и без подсказок. Молчит царица. Только по всему ее виду ответ очевиден.

Нет. Ничего у тебя не получится. Не выгорит. Столько раз по живому раздирал. Зацеловывать поздно.

- Давай просто закончим это, - выдает она наконец. – Ну ты возьмешь, что задумал и хватит этих разговоров. Нет смысла продолжать выяснения. Ты все равно не поймешь. Поэтому просто бери. Доведи свой замысел до конца. Хотел – получай. Чего тянуть?

Она изворачивается. Ловко. Как змея. Поворачивается ко мне спиной, на колени встает и прогибается. Порочно. Грязно. Дрянь. Еще и назад подается, задом по члену скользит, тугой щелью завлекает.

- Да, я дебил, - рявкаю. – Ни черта не выкупаю.

Поднимаюсь. Хватаю ее за плечи. Вздергиваю на ноги. Опять лицом к себе разворачиваю. Глаза хочу видеть. Задница подождет. Хотя мой хер налит свинцом. Яйца жжет так, что взреветь готов. Живот каленым железом печет. Крючьями в клочья рвет.

- Почему? – она ухмыляется. – Ты бываешь довольно изобретательным, когда речь заходит о наказаниях. И знаешь, далеко не каждый палач умеет обставить все так, что жертва в него без памяти влюбляется. От свободы отказывается. На смерть идет. Ты прекрасно справился. Молодец. Ты взял от меня гораздо больше чем тело. Ты забрал абсолютно все. Поимел мою душу. Вытрахал. Зачем сейчас ждешь? Зачем играешь? Действуй. Вперед. Иди до конца. Размажь меня. Хуже не станет.

Она берет меня за член. Сжимает. Взглядом вызов бросает. Словами злит. Раздражает. До жути. До одури.

Еще немного – резьбу сорвет.

Челюсти скрежещут. Кулаки стиснуты. Пар так и прет.

Какого хрена она несет? Что вытворяет?

Дьяволица.

- Не молчи, - глазами сверкает, ухмылку только шире тянет. – Приказывай. Что мне теперь сделать? Встать на колени? Вылизать яйца? Раз ты передумал насиловать в задницу, то стоит предложить другой вариант. Так?

За горло ее беру. Не сдавливаю. Просто накрываю пальцами. Слегка поглаживаю. Дурею, когда чувствую дрожь, что вмиг пробивает роскошное тело.

- Дрянь, - скалюсь. – Ты текла по мне с первого дня. С первого гребаного взгляда. Теперь в отказ прешь?

- Я знала, ты не поймешь.

Отпускает член. В руку мою ногтями впивается. Царапается как дикая кошка. Дергается. Грудью о грудь трется, торчащими сосками таранит.