Ниже нуля - Эли Хейзелвуд

— АМАСЕ не посылал тебя, — говорю я. Это не вопрос. Йен не признается мне в этом, но в этой койке, рядом с ним, так очевидно, что произошло. Он приехал в Норвегию, чтобы уберечь меня. На каждом шагу он только и делал, что оберегал меня. — Как ты узнал, что ты мне понадобишься?

— Я не знал, Ханна. — Его грудь поднимается и опускается в глубоком вздохе. Другой мужчина сейчас бы уже злорадствовал. Йен… Я думаю, что он просто хотел бы избавить меня от этого. — Я просто боялся, что с тобой может что — то случиться. И я не доверяю Мерелу. Не с тобой. — Он говорит это так, как будто я замечательная и важная вещь. Самая ценная точка данных; его любимый город; самый прекрасный, самый суровый марсианский пейзаж. Даже если я отталкивала его снова и снова, он все равно приплыл на раскачивающейся лодке посреди самого холодного океана на планете Земля, только чтобы согреть меня.

Я пытаюсь поднять голову и посмотреть на него, но он мягко надавливает на нее и продолжает гладить мои волосы. — Тебе действительно нужно отдохнуть.

Он прав. Нам обоим нужно. Поэтому я просовываю ногу между его ногами, и он позволяет мне. Как будто его тело — моя вещь. — Мне жаль. За то, что я сказала тебе тогда в Хьюстоне.

— Шшш.

— И что я подвергла тебя опасности…

— Шшш, все в порядке. — Он целует мой висок. Он мокрый от моих слез. — Все в порядке.

— Нет. Ты можешь работать со своей командой или спать в своей постели, но ты здесь из — за меня, и…

— Ханна, мне больше негде быть.

Я смеюсь, водянисто. — Даже… даже буквально нигде больше?

Я слышу, как он хихикает, как раз перед тем, как я засыпаю.

Глава 8

Прежде чем отправиться в Хьюстон, мы проводим одну ночь в отеле в Лонгиербюене, главном поселении Шпицбергена. Отель предлагает бесконечный завтрак «шведский стол» и поддерживает в номерах температуру на десять градусов выше, чем требуется для комфортного проживания в помещении — поистине предмет мечтаний после крушения. Я не уверена, разделяет ли Йен мое блаженство, поскольку он исчезает, как только я устраиваюсь. Впрочем, это нормально, потому что у меня есть чем заняться. Главным образом, написать подробный отчет, информирующий НАСА о том, что произошло, в котором не упоминается Йен (по его просьбе), но который заканчивается официальной жалобой на Мерела. После этого я натыкаюсь на редкий момент благодати: Мне удается подключиться к мини — вездеходу в поле. Я издаю визг восторга, когда понимаю, что он собирает именно те данные, которые мне нужны. Я смотрю на входящие данные, вспоминаю слова Йена на корабле о том, насколько ценным будет мой проект для будущих миссий, и чуть не плачу.

Я не знаю. Наверное, я все еще в шоке.

Мы уезжаем на следующий день. Я сделала то, ради чего приехала в АМАСЕ (на удивление успешно), а Йену нужно быть в JPL через три дня. Первый перелет — со Шпицбергена в Осло, на одном из тех мизерных самолетов, которые вылетают из мизерных аэропортов с мизерными креслами и мизерными бесплатными закусками. Мы с Йеном не сидим рядом друг с другом, как и от Осло до Франкфурта. Я провожу время, глядя в окно и смотря повторы JAG с норвежскими субтитрами. К концу третьей серии я сильно подозреваю, что skyldig означает «виновный».

— Наверное, ikke означает «нет», — говорит мне Йен, пока везет мою все еще травмированную персону через франкфуртский аэропорт. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него, озадаченная. — Что? Я тоже смотрел JAG. Хорошее шоу. Напоминает мне мое детство.

— Правда? Ты смотрел шоу о военных юристах со своим странным папой — контрабандистом?

Он бросает на меня невинный взгляд, и я разражаюсь смехом.

— Харм и Мак в конце концов оказываются вместе? — спрашиваю я его.

Он полуулыбается. — Никаких спойлеров.

— Да ладно.

— Тебе придется посмотреть, чтобы узнать.

— Или я могу поискать это в Википедии.