Долина кукол - Жаклин Сьюзан (2018)

– Трудно сказать. Дженнифер – человек довольно скрытный. И знаешь, я никогда не слышала, чтобы она о ком-нибудь плохо отзывалась. Она мила, мила со всеми. Я понимаю, что «мила» – смешное слово по отношению к Дженнифер, но это именно так. Я ведь жила c ней, знаю ее. Вот Нили – она не милая и не добрая, хотя кажется совсем наоборот. Она темпераментная, энергичная, но не добрая. А вот Дженнифер – да. Я не слышала от нее ни одного плохого слова даже в адрес князя. Говорила только, что брак у них не удался. Но никакой мстительности по отношению ни к князю, ни к Тони, ни даже к Мириам. Скучно, говорит, уж очень было в Калифорнии. Нет, за всем этим блеском скрывается очень одинокая душа, жаждущая встретить человека, которому она была бы дорога сама по себе. И она действительно хочет быть верной женой, жить обыкновенной семейной жизнью, иметь детей…

– Тогда почему же она сделала аборт? Вот на этом-то она и потеряла мое уважение. Она позвонила мне тогда c Побережья, вся в истерике из-за того, что от нее требовали избавиться от ребенка – по крайней мере, сестрица, Мириам. А она хотела сохранить беременность. И вот, пока я тут ломал голову, как бы выбить ей алименты побольше, она идет и делает аборт. Скажи мне, неужели нельзя прожить c ребенком на тысячу в неделю?

– Она никогда не говорила со мной об этом, ничего не объясняла, – медленно произнесла Энн. – Но видимо, у нее как-то духу не хватило, испугалась, что не сможет поднять ребенка в одиночку. Я уверена, найди она достойного человека, c головой ушла бы в семью.

Генри пристально посмотрел на нее:

– А ты?

– А у меня все в порядке. Мы отсняли все пробы. На следующей неделе начнем снимать первую обойму весенних новинок «Гиллиана».

– Я не о том, Энн. Я говорю о твоем будущем. Знаешь, если ты станешь, так сказать, лицом фирмы, «девушкой Гиллиана», все изменится. Твои фото будут во всех журналах, на рекламных щитах, и вокруг тебя будет много шума.

– Со мной уже было так, – напомнила Энн. – Не забыл еще? Всего два года назад мои фотографии уже были на первых страницах – Золушка, которую полюбил принц Аллен Купер. Но меня это не изменило.

– Да нет, изменило, – спокойно произнес Генри. – Ты же не вышла замуж за Лайона Берка?

Она опустила глаза:

– Я хотела, Генри… хотела этого больше всего на свете. И еще не перестала хотеть.

– Так почему ты этого не сделала, когда была такая возможность?

– Он хотел, чтобы мы жили в Лоренсвиле.

– Вот именно об этом я и говорю, – тихо сказал Генри. – Та юная Энн, которая впервые вошла в мою контору, помчалась бы за любимым на край света. Я и взял тебя, потому что понял, что ты если и полюбишь, то только всерьез, не станешь вешаться на шею первому встречному. Одного я не учел – что вернется Лайон. И как только он вошел в контору, я мысленно простился c тобой. К сожалению, Лайон никогда не был способен на глубокие чувства – ни в дружбе, ни в любви. А вот мы c тобой похожи: если влюбляемся, так уж на всю жизнь.

– Лайон любил меня… я это точно знаю, – возразила Энн.

– Но себя – куда больше. Так порвать все связи, как это сделал Лайон, мог только человек, не обремененный глубокими привязанностями. В чем-то Лайон схож c Дженнифер. Такие, как они, могут влюбиться, но никогда не испытывают глубоких душевных травм из-за любви. Потому что для них, при всех обстоятельствах, самое главное – это они сами. Ты так молода, Энн. Смотри же в оба. И если только встретится тебе настоящий человек, не раздумывай, хватайся за него. Одной славы для счастья мало.

– Я не думаю, что такое со мной повторится, – сказала Энн. – У меня уже был Лайон.

– Лайона нет, – резко сказал Генри. – Ушел… испарился!

– Я знаю. Но для меня это мало что меняет. Я не могу броситься на шею первому встречному. Да, я хочу выйти замуж, иметь детей. Но я должна любить этого человека. – Она вздохнула. – А так, как я любила Лайона, я никого больше полюбить не смогу.