Долина кукол - Жаклин Сьюзан (2018)

– О’кей! – Хелен снова повеселела. – Может, все складывается к лучшему. Следующие десять дней обещают быть весьма напряженными и суматошными. После премьеры в Филли устраивают большой прием. Мы c Джино забежим на него на секундочку и сейчас же удерем ко мне в номер и зададим шороху. Вот посмотришь, Энни, как только я затащу его в койку…

Неделя до премьеры в Нью-Хейвене, до дня, который Нили назвала «днем бегства», прошла в постоянных потрясениях и была полна бурных событий. В контору то и дело приходили сценаристы и устраивали взволнованные заседания-разбирательства по поводу радиошоу Эда Холсона. Хелен звонила Энн по нескольку раз в день, иногда чтобы просто поболтать, но в основном для того, чтобы пожаловаться на Джино. Ее костюмер видел Джино вместе c Адель Мартин три вечера подряд в «Эль-Марокко», о чем он тут же сообщил Хелен, которая стала выспрашивать Энн, что же это за «коммерческий контракт», которым так занят Джино.

– Но, Хелен, – пыталась объяснить ей Энн, – он всегда встречается c Адель после одиннадцати вечера, ведь она занята в выступлениях. Они, наверное, просто выпивают по стаканчику, вот и все.

– Я бы тоже от этого не отказалась, хоть на минутку c ним бы встретилась.

– Уверена, что он слишком высоко вас ценит, чтобы заставлять дожидаться его допоздна.

В разгар всей суматохи и волнений c новыми претензиями стал приставать к Энн и Аллен. Поскольку, занятая последними предпремьерными приготовлениями, Хелен оставила их на время в покое, между ними снова установились прежние свободные и дружеские отношения. Но однажды, когда они сидели в клубе «Аист» и Энн безмятежно помешивала соломинкой шампанское, делая вид, что прихлебывает его, он вдруг спросил:

– Энн, и как долго это будет продолжаться?

– Что именно?

– Когда мы наконец поженимся?

– Поженимся? – ровным бесцветным тоном повторила Энн.

– Но ведь это предполагалось c самого начала?

– Аллен, а я уже было решила, что ты все правильно понял. Я хочу сказать…

– Я только сказал, что подожду. Я и прождал уже целый месяц.

– Но, Аллен, я не хочу выходить замуж.

Когда он снова заговорил, в его глазах появилось какое-то странное выражение.

– Мне бы очень хотелось выяснить для себя, чтобы определиться, тебе не нравится сама идея брака или же не нравлюсь лично я?

– Ты же знаешь, что к тебе я отношусь хорошо и сказать, что ты мне не нравишься, не могу. По-моему, ты очень мил.

– Боже мой! – почти простонал Аллен.

– Ну не могу же я сказать, что люблю, если это не так, – сказала Энн, чувствуя себя совершенно несчастной.

– Тогда скажи мне кое-что. Ты вообще любила кого-нибудь?

– Нет, но…

– А как ты сама считаешь, ты способна любить?

– Конечно!

– Но не меня, да?

Энн снова поболтала соломинкой в бокале c шампанским, внимательно следя, как лопаются пузырьки. Она боялась смотреть Аллену прямо в глаза.

– Энн, по-моему, ты боишься секса.

Энн взглянула на него и сказала:

– Полагаю, что сейчас ты скажешь, что мои чувства еще не проснулись, что я ни в чем не разбираюсь и ты постараешься все это изменить, то есть разбудить во мне женщину.

– Совершенно верно.

Энн пригубила шампанское, опять стараясь не встречаться c ним взглядом.

– Наверное, тебе и раньше приходилось слышать подобные разговоры, – сказал Аллен.

– Нет, такое можно услышать только в самых низкопробных фильмах.

– Все это кажется банальным как раз потому, что постоянно случается в жизни. А смеяться над истиной проще всего.

– В чем ты видишь истину?

– Ты просто боишься жизни, ты не знаешь, что такое жить по-настоящему.

– Значит, такое у тебя сложилось обо мне впечатление? И только потому, что я не бросилась сразу тебе на шею и не спешу стать твоей женой. – В ее глазах мелькнуло подобие легкой улыбки.