Волчья ягода - Ольга Ружникова

Да и откуда в Зорине вообще возьмется сочувствие, а? В таком-то возрасте? Она же толком бед не знала. От доброй, заботливой матери — к богатой тете. Еще и деньги могли голову вскружить. И вседозволенность.

А вот и остановка. И…

Шум в ушах заглушил последние слова Зорины. Глухой, вязкий, душный.

Да нет, показалось. Не может такого быть! Невозможно…

Ладно, курток таких много. Но вязаная шапочка… Рукодельница Валя сама ее вязала. Еще смеялась — штучная работа, ни у кого больше нет… Валентина ведь с детства увлекалась всем таким. Шитье, вязание — крючком и спицами, вышивка — крестиком и гладью, макраме, бисероплетение. Даже выжигание по дереву.

Весь дом — в ее кашпо и панно.

Похожая на его жену девушка обернулась. И Борис, сам не зная, зачем, — нырнул за киоск.

А Валентина — да, именно она! — быстро поцеловала своего спутника. Рослого, красивого парня. В стильном… как это говорят… «прикиде»! И нырнула в такси.

А дома с детьми — наверняка теща. Сама небось и вызвалась — ради такого-то случая. Обычно ведь не допросишься. Дела у нее. Телефонная болтовня с подругами, сериалы, сплетни.

А красивая они пара…

Борис молча развернулся и побрел прочь. Один. Разом сгорбившись.

— Что случилось? Эй, вы меня слышите? С вами всё в порядке?

Зорина, оказывается, идет рядом. Ни на шаг не отстает. Тоже красивая… но иначе.

Валя, она… самобытная. Всегда была такой. Необычная.

А Зорина — круто упакованная под «дольче Гебана». «Я иду такая вся…» И так ли уж жалеет о прежней жизни? Тетя ведь ее как куколку разодела. С иголочки. А много ли в таком возрасте надо — для полной смены системы ценностей?

А Борис рядом с подобной девушкой, наверное, вообще идиотом смотрится. Он и рядом с женой-то…

В старых очках, сутулый. Когда в последний раз в спортзале был — сам не помнит. В студенчестве еще. И отнюдь не на последних курсах. Тогда он уже прирабатывал — некогда было. Да и сил уже не оставалось. Работа — спорт бедняка.

И одет Борис как… как всегда.

Валя прежде говорила, что он «милый и трогательный». Прежде. В другую эпоху. Когда небо было ярче, и жизнь казалась счастливой. Когда еще верилось в будущее. Счастливее, чем у родителей. И своих, и ее.

— Случилась моя жена… — бесцветно проговорил Борис. — Моя жена… которая, оказывается, мне изменяет. И, наверное, уже давно.

— Вы меня, конечно, простите, но на этой остановке никто не занимался сексом. И даже взасос не целовался.

— Это иногда и не нужно… Я и так понял.

— Вы ничего не поняли! — прошипела Зорина. — Вы просто увидели, как она с кем-то разговаривает. И больше ничего. Ни-че-го.

— Не с кем-то, а с мужчиной.

— А если бы с женщиной, то ничего страшного? Я бы на вашем месте не была так уж уверена. Однополых отношений никто не отменял. «Секшн революшн» и всё такое.

— Она изменяет мне. Сейчас я понимаю — можно было догадаться и раньше…

— И всё же — может, сначала спросите у нее прямо, а? — Зора резко загородила ему дорогу.

— А если она скажет: да? — разозлился он.

Ему всё равно Зорину даже не обойти. Она наверняка — быстрее и сильнее. И уж точно — наглее. Такую только танком остановишь.

— А что вы теряете? Вы же и так думаете, что да. Вы уже успели ощутить себя брошенным.

— И всё же? Если — да?

— Если «да» — спросите, почему? Вдруг ответит? Честно.

— Что? Что тут можно ответить?! — Кажется, он сейчас заорет. Впервые за много лет. А то и вообще — впервые.

Хватит! Хватит с него упреков жены, придуманной любви, копеечной зарплаты и злобной тещи. Не хватало еще вздумавшей учить его жизни малолетки!

— Мало ли, по какой причине люди наставляют друг другу рога. Минутная слабость, быт заел. Измените ей сами — если станет с того легче. Но не теряйте вот так просто близкого человека. И не устраивайте собственным детям неблагополучную семью.