Волчья ягода - Ольга Ружникова

Не иметь в классе ни одной подруги — нельзя. Дружить с откровенными ботаничками или, наоборот, дурами — тоже. А из оставшихся — Людку хоть можно терпеть.

— Не буду. Мне интереснее физик, он такой…

Красивый. Загадочный. И наверняка с таинственной историей любви в прошлом.

Или с разводом на почве банальной измены. Пошел по бабам — и спалился.

Впрочем, разница — невелика. В отличие от суммы алиментов.

И давно ты стала такой циничной, Рина? Очень давно. Еще когда в Рину превратилась.

Теперь можно спокойно молчать — знай кивай да поддакивай. «Учительской» темы Людке хватит надолго. Кстати, про внешность нового педагога тоже Машка сказала? Лично видела? Вот будет сюрприз, если явится старый лысый дяденька.

Физик Людке, конечно, интереснее. Сейчас. Потому что его она уже видела. Даже интереснее Мишки из 11 «а». Зато Мишка отвечает взаимностью. Надолго ли — неизвестно. До сих пор у Людки всё было — ненадолго. И не всегда по ее вине.

— А как у тебя с Андрюхой?

Уступила бы его хоть сегодня.

— Пусть теперь любит свою шлюху, — пожала плечами Рина.

Ого, может, ей светят лавры поэтессы?

— Ты что, его застукала?! — два голубых блюдца. Потешных-потешных.

Да, хоть это было и нелегко. Зато того стоило. Теперь можно передохнуть. На честно занятых позициях. Жаль, без алиментов.

Не иметь парня — нельзя. Но вот дуться за него — за ветвистые рога…

— Вот козел!

А теперь — только бы не расхохотаться. Потому как бедняжка Людка думает, что у подруги всё — как у нее самой. Слезы в подушку, стихи, мысли о суициде… А вовсе не облегчение от на какое-то время отвоеванной свободы. И не временно снятая с плеч гора. Одна из многих.

— Не козел, а кобель, — объяснила Рина. — Это — совершенно разные животные, не будем их путать.

— Смотри-ка, кто идет! Ну и герла! — Людка кивнула на только что вошедшую (ввалившуюся!) девицу.

Та теперь уверенно цокает каблучками. Но не шпильками.

Правильно, с них слишком легко рухнуть. Когда не совсем трезв. Или еще что.

Лет двадцати (или чуть старше), яркая косметика, крутой прикид, модная стрижка, наглый взгляд. Жанна. Не меняется. И образ жизни-то ей внешность не портит. Почти. Или пока не портит.

— Я же говорила — вы знакомы! — торжествует Людка. Аж сияет.

А Рина — дура, раз думает вслух. И ладно — в присутствии глуповатой подружки. А если кого другого? Расслабилась…

Похоже, действительно — хорэ пить.

— Я впервые ее вижу.

— А с чего тогда взяла, что она — Жанна? И если вы не знакомы — зачем мы тогда удирали от нее на прошлой неделе?

— Когда это? — У Людки — настолько хорошая память даже во вдребезги пьяном виде?

Плохо. Даже хуже, чем Ринина болтливость.

— Во вторник прошлой недели, Ринчик. Тогда еще такой красивый мальчик сидел за вон тем столом. Брюнетик — вспомнила?

Мальчик — это серьезно. Тут что угодно запомнишь…

Это Рина помнит, что им тогда не тот заказ сначала принесли. Ну, никакой романтики.

— Сидим вот как сейчас, входит эта чувиха, идет к бармену — ну как сейчас прямо! А ты вдруг хватаешь меня за руку и…

— Я помню. Мы смотались. Сразу же.

Следи за тоном. И за залпом выпитым «дриньком». Очередным. Людка уже пялится совсем обеспокоенно:

— Рин, мне как-то не по себе, когда ты вот так смотришь…

И квасишь. Кто же тогда по домам Люду доставит?

— Как? Мне эта Жанна не понравилась. Зато ей понравился твой брюнетик, — напропалую завралась Рина, — и не понравилась ты. А у такой могут быть крутые друзья, и мы огребли бы неприятности.

Прокатит?

Людка уже открыла рот… и закрыла. Потому что крутая девица повернула прямо к ним. Мда — сейчас Людок еще наутек кинется. И правильно сделает. В каком-то смысле.

А сердце стучит — будто вот-вот выпрыгнет из груди, чтобы удрать подальше. Кстати — тоже правильно. Совсем. И не только сейчас.