Волчья ягода - Ольга Ружникова

Руки Нестерова Дэн поймал без труда. Миг — и парень уже согнулся над учительским столом. Две его руки — в одной Дэна. Черт!

Придется еще и лезть в драку. В безнадежную.

Ну и что? В первый раз, что ли?

— Прекратите истерику, оба. Светлова, вы свободны. Можете покинуть класс.

Тон — холоднее снега. Того, что падает и не конфетти.

— Рина, спускайся, держи руку! — вновь сунулась героическая Алка. — Давай.

— Спасибо! — криво усмехнулась Зорка. — Сама… спущусь.

И даже с этой стороны.

Сумка больно ударила по плечу. Всё это время она там и висела. Забавно. Хорошо хоть не спортивная — типа «Рибок». Или «Адидас». Битком набитая.

И не заржать бы снова.

Мимо Дэна Зорка промчалась галопом. Замерла уже в дверях.

Никто не ржет. Дома бы уже…

Отпущенный Андрей плетется на место. Ее герой и защитник. А ведь… действительно герой. Не испугался.

— Андрюша, я тебя люблю! — крикнула Зорка. — Считай, что прощен.

Расцветший майской розой парень послал ей воздушный поцелуй. Девушка выскочила за дверь.

По-прежнему не ржет вообще никто. Только испуганно-завороженно пялятся. Нет, воистину — Зорке повезло с новой школой.

Директриса встретилась на первом этаже — возле столовой. Пахнуло в лицо пирогами с яблоком. И творожными ватрушками. Здесь их пекут шикарно — не то что в родном городе. Там у школьной столовки было два названия — Тошниловка и Тараканник.

— Светлова, у вас что, уроки уже кончились? Прямо посреди третьего?

Комок в горле перехватил дыхание, Зорка со всех ног кинулась прочь. Опомнилась и взяла себя в руки лишь на середине коридора. Обернулась и крикнула:

— Мне к зубному надо.

Еще не хватало звонка тетке! Впрочем, он последует и так. А правду ей говорить нельзя! Если «случайную связь» Тамара Кобрина еще простила, то уж визит в притон наркоманов…

А Зорка уже опомнилась. И умирать передумала.

Черт, как же всё это до боли напоминает родной город! Неужели она вновь становится такой же слабой? Как там?

2

— Тяжелый случай —

Я невезучий,

В одни ворота бой

веду я сам с собой…

— надрывается радио в маршрутке.

Витас.

Сегодня во второй половине дня работы нет. Совсем. Нет предлога задержаться подольше. А еще лучше — вернуться, когда все уже улягутся.

Если б Бориса спросили, в чём залог семейного счастья, он бы ответил: не жить в одной квартире с тещей. И не быть неудачником.

Тогда не придется брать дополнительные смены. И не только ради денег — всё равно никто не считает ими эти «гроши».

Просто надоело. Надоело выслушивать, какой замечательный зять у соседки. Ходит в загранку в плавание и зарабатывает… А у знакомой сын — таксист и столько заколачивает за ночь… Это еще не считая тех, у кого дети — коммерсанты. А любимая дочь Валентина нашла законченного неудачника — какого-то нищего врачишку. Да такой хоть с утра до ночи вкалывай (и ночью — тоже) — «нормально, как люди» не заработает. Потому что люди умеют «крутиться», а он — только «копейки в дом приносить».

Действительно — неудачник. Даже отдельную квартиру для себя, Вали и детей не снять. Не говоря уже о том, чтобы купить. Все деньги на еду и одежду уходят. И то вечно не хватает.

Так что звонок от бывшей преподавательницы пришелся как нельзя кстати. Вот и предлог подольше дома не появляться! Правда, придется лишний раз выслушать, что «дома не бывает, лишний раз мусор не вынесет, а денег всё нет». Причем — выслушать не только от тещи.

Но хоть не прямо сейчас!

Да и поговорить надо — хоть с кем-то. Накопилось. Потому что последние месяцы не слишком веселая, но более-менее налаженная жизнь катится в тартарары. Окончательно.