Каратель - Джессика Гаджиала

Мне исполнилось восемнадцать, я только вернулся из гор, с волнением возвращаясь к своему ноутбуку, потому что по горло был одержим даркнетом, со всеми скрывающимися в нём секретами.

Я нашёл людей.

Знаете, других людей, которые пускали меня по кругу шесть лет назад? Да, я нашёл их, чёрт побери.

И у меня появилась идея…

Видите ли, хоть я и проводил половину года в хижине в горах, другая половина проходила внутри криминальной корпорации. Джи был суровым лидером. За годы, которые провёл с ним, я видел много пыток и смертей.

«Необходимое зло», — защищал его Микки, пожимая плечами.

И эти слова засели глубоко. Они пустили корни. В конце концов, они вытянулись и снова вырвались на поверхность.

Необходимое зло.

Да, я верил это.

Я верил, что в жизни есть необходимое зло.

Например, избавляться от педофилов.

Тогда, можно назвать это судьбой.

Практически сразу же, как в моей голове сформировалась эта мысль, раздался шум.

И слышны были только крики людей.

«Отдел полиции Нью-Йорка. Лежать. Руки вверх, ублюдок. Теперь ты наш, Джи».

Я слышал, как они ходят по нижнему этажу, знал, что дальше они поднимутся наверх.

Я бросился на пол, отрывая половые доски, хватая рюкзак, который пришлось обновить до туристического, чтобы влезла вся наличка, засунул в него рюкзак, надел ремешки, схватил мобильник, кинулся через пожарный выход и поднялся наверх.

Потому что Джи был умён. Крыша располагалась на расстоянии прыжка в три шага от соседнего здания. А это здание было в четырёх шагах от следующего. И как только ты перепрыгиваешь два здания, можно там спуститься по пожарной лестнице и исчезнуть в заднем переулке.

Обо мне не было записей.

Я был домашним котом.

Никто не знал, кто я.

Я едва ли когда-то выходил на улицу.

Как только окажусь на улице, я буду в безопасности.

Я готовился перепрыгнуть на второе здание, когда уловил взглядом Джи на дороге внизу. Он смотрел на меня снизу вверх, его руки были скованы наручниками за спиной. Я замер от неуверенности, чувствуя себя предателем. Джи может и не был отцом, и даже не подходил на роль примерного старшего брата, но он дал мне способ выбраться, спас меня. Побег казался проявлением неверности.

Но он смотрел на меня долгую секунду, а затем на его лице появилась улыбка. Он ободряюще кивнул мне, прежде чем его увели.

Это смыло чувство вины.

Спустя шесть месяцев, когда я узнал, что Джи вынесли приговор и отправили — вам должна понравиться ирония — в Исправительное учреждение Адирондак, я взял свои новые фальшивые высококлассные документы и отправился к нему на посещение.

Я должен был ему хотя бы это.

— Наконец отрастил яйца, малой, — улыбнулся Джи, как только я сел.

Джи не был из тех, кто расстраивается из-за ареста. Потому что он провёл много юношеских лет в СИЗО и тюрьме. Для него это было практически возвращением домой.

Но на этот раз ему дали десятку, и всю его организацию прикрыли вместе с ним, так что я не был уверен, что Джи отнесётся к этому спокойно.

— Это была лажа, — сказал я, это был мой эмоционально-убогий способ выразить сочувствие и грусть от потери своеобразной семьи.

— Лажа, да. Может, неизбежность, — ответил он, пожимая плечами. — Я уже наладил здесь деятельность. Следующие десять лет всё будет комфортно и уютно. А у тебя что?

— Что у меня? — в замешательстве переспросил я. Он… переживал за меня?

— В последнее время ты задаёшь странные вопросы, — сказал он, многозначительно глядя на меня, потому что мы знали, что нас могут подслушивать. Я точно знал, о чём он говорит. Потому что большинство нормальных восемнадцатилетних парней не спрашивают о том, где в окрестностях купить щёлочь. И любой закоренелый преступник знает, для чего это.

— Пора некоторым людям… показать раскаяние.

На это он фыркнул.

— Я думал, ты справился с этим ещё в детстве.