Подарок для дочери - Татьяна Любимая

Девчонки с горящими глазами восстанавливают сбитое дыхание, облизывают сладкие губы. Лица в белом порошке и напоминают комиссара Жебера из "Такси 4". У меня вид, скорее всего, такой же.

Яна упирает руки в бока, с деловым видом осматривает меня и мать с головы до ног.

– Поросята! – подтверждает мои мысли таким тоном, будто не она начала весь этот беспредел. – Дядя Вася вас не видит, ох и попало бы вам!

Кто такой дядя Вася? Катин ухажер? Мне это не нравится.

11. Глеб. Приглашение

– Катерина Санна, пять часов! – изумленно таращится на нашу вакханалию девушка Дина. Она настолько ошарашена, что кажется, кудряшки закрутились сильнее от удивления. – Там покупатели стучат…

И правда, под окнами собралась приличная толпа. Нетерпеливо переминаются с ноги на ногу, дверь дергают, стучать начали.

– Быстро! Убираемся! – отмерев, оживает Катерина Санна.

Хватает чашки со стола, пихает мне в руки, Яне, Кире.

– Куда? – спрашиваю.

– Туда, – машет в сторону двери с надписью "Служебное помещение".

Одним движением собирает за края скатерть с остатками утвари. Дина, не дожидаясь указаний, уже мчится навстречу со шваброй.

К тому времени, как за нами закрывается дверь, отрезая нас от торгового зала, там уже чисто и ничего не напоминает о нашем безобразии. Торговый зал заполняется гудящей толпой.

– О боже! – Катя, прижимая к груди хаотично собранную клеенчатую скатерть, прислоняется к стене спиной, прикрывает лицо рукой. – Зачем вы свалились на мою голову? Что мы устроили! Детский сад!

Кого она имеет в виду – меня вместе с Кирой и Лешкой или меня и Яну как главных зачинщиков беспредела? Наверное, сразу всех.

Стоим вокруг девушки притихшие, переглядываемся. Надо как–то реабилитироваться, а то и правда что–то мы палку перегнули. Один Леха довольный. Листает отснятые кадры, Кире показывает. Улыбаются, пальцами в какие-то фрагменты тыкают. Не сомневаюсь, что там есть на что посмотреть.

Мне же хочется обнять Катюшу. Такую хрупкую, уязвимую. Которая сейчас стоит рядом без маски сильной женщины. Простая и нежная девушка. Обнять, прижать к груди, спрятать ото всех. Успокоить, повиниться, сказать, что все будет хорошо. Я же ей уже говорил эти слова, сработало!

Но как это будет выглядеть? Я ей никто, еще и физически не могу.

– А что делать с этим? – мои руки заняты чашками. У Яны ложки и лопатка, Кира держит две чашки – с мастикой и еще чем-то.

– Несите туда, – Катя, не глядя, машет в сторону.

– Пойдем, покажу, – шепчет Яна. Тоже чувствует, что переиграли мы, и маму лучше пока не трогать.

Яна идет впереди нас с Кирой к еще одним дверям. Останавливается перед ними.

– Вам туда нельзя, – важно произносит. – Стойте здесь.

Скрывается за дверью.

Пожимаю плечами на немой вопрос Киры.

– Ну ты и артист, Глебушка, – усмехается Вертинская.

Еще бы. Пришел познакомиться с Катей, а устроили реалити–шоу. Зато Яна довольная, я ей вроде понравился, а мне союзник не помешает.

Яна выходит с пустыми руками, забирает у Киры ее ношу.

Мельком, заглянув в щель, успеваю увидеть муравейник. По–другому не скажешь. Работники разного возраста и пола трудятся вокруг столов, печей. Неужели Катя их всех организовала? Одна собрала команду профессионалов? Горжусь.

Кира открыла свою неизменно висящую на плече сумочку, достала упаковку влажных салфеток.

– Чумазый какой, – вытаскивает одну и начинает протирать мне лицо. – Точно поросенок.

– Давай я, – хочу отдать ей чашки, что занимают обе мои руки и забрать у нее салфетку.

Не хочет меняться.

– Еще немного. Наигрался, доволен? – сверкает смешинками, заботливо приводя меня в порядок.

– Угу, – давлю лыбу в ответ. Доволен не то слово. Теперь хозяйка Карамельки, думаю, не откажется поужинать со мной. – Спасибо, что подыгрываешь.